Лига перепуганных мужчин

— Не сомневаюсь... Я потребовал пакет в том месте, где я его оставил, и мне объяснили, при помощи какого трюка он был украден. Мне стало ясно, что наиболее вероятный вор — это вы, и я в первую очередь явился к вам.

— Благодарен, весьма благодарен.

Вульф опустошил стакан, откинулся на спинку кресла, приняв удобное положение.

— Я раздумываю о трагической бедности словарного состава нашего языка. Возьмите, к примеру, тот способ, при помощи которого вы приобрели содержимое данной шкатулки и все остальное. Наши действия можно назвать воровством, так что мы оба с вами воры. Эти термины подразумевают осуждение и презрение. И однако, ни один из нас не согласится, что он их заслуживает. Так что вот как надо быть осторожным в выборе слов.

— Вы сказали «содержимое». Но вы ведь не открывали шкатулку?

— Мой дорогой сэр! Даже сама Пандора не устояла бы перед таким искушением (позднее я выяснил по словарю, что в древнегреческой мифологии Пандора была послана Зевсом в наказание людям за то, что Прометей похитил для них огонь. Пандора открыла сосуд с бедствиями и выпустила их на волю. По всей вероятности, она предварительно поинтересовалась, что именно находится в этом сосуде).

— Вы сломали замок?

— Нет. Он в целости и сохранности, это же очень простой замок, открыть его было крайне просто.

— И... вы открыли шкатулку. Возможно, вы даже...

Он умолк, не находя слов от негодования. Впрочем, я так решил только потому, что голос у него стал каким-то невероятно тонким и слабым, что касается физиономии, то она оставалась бесстрастной.

Он продолжал:

— В таком случае... я не желаю ее даже видеть... Но это немыслимо. Конечно, она мне нужна. Я должен получить ее назад.

Вульф, глядя на него из-под полузакрытых век, сидел совершенно неподвижно и ничего не говорил. Так прошло несколько секунд.

Совершенно неожиданно Чапин потребовал хриплым голосом:

— К черту все церемонии, где шкатулка?

Ниро Вульф погрозил ему пальцем.

— Мистер Чапин, сядьте и успокойтесь.

— Не хочу!

— Дело ваше, но только коробку вы не получите, я хочу оставить ее у себя.

Чапин посмотрел на стул, который я придвинул для него, сделал три шага и уселся. Теперь голос у него звучал резко.

— В течение двадцати лет я жил милостыней. Я презирал подаяния, но я жил на них, потому что голодный человек ест то, что у него имеется. Потом я нашел другой источник существования, я ел хлеб, заработанный собственными руками. Мистер Вульф, я не хотел больше милостыни. Проявленное ко мне сочувствие, точнее — жалость, действовало на меня, как на быка красный цвет. Просить милостыню я не стану ни у кого!

Он замолчал.

Вульф спокойно сказал:

— Безусловно, если только вас не заставит это сделать крайняя необходимость... А что касается жалости...

— Я в ней нуждаюсь. Час тому назад я узнал, что вы забрали мою шкатулку, я стал обдумывать, каким образом я смогу получить ее назад. И пришел к выводу, что я могу вас только умолять. Шкатулка моя, ибо я ее купил. Ее содержимое тоже мое, за него я... принес большую жертву. Я прошу вас вернуть мне ее назад.

— Какие доводы вы приводите?

— Моя нужда. Мне необходима эта шкатулка, тогда как вам она совершенно не нужна.

— В этом вы ошибаетесь, мистер Чапин. Мне она тоже нужна. Какие у вас есть еще доводы?

— Никаких, я прошу вас меня пожалеть.

— От меня вы не дождетесь ни сочувствия, ни жалости. Есть один довод, который мог бы меня убедить. Я знаю, что вы пока еще не готовы говорить об этом, а я не готов потребовать от вас этот довод. Ваша шкатулка будет храниться в надежном месте, к ней никто не будет прикасаться. Она мне нужна как гарантия того, что вы явитесь ко мне, когда я буду готов к этому визиту... Арчи, принесите сюда шкатулку, чтобы мистер Чапин не заподозрил нас в обмане.

Я пошел, отпер шкаф и достал с верхней полки сокровища Чапина. Поставив шкатулку на стол Вульфа, я снова поразился, до чего же она красива. Теперь глаза калеки были прикованы ко мне, а вовсе не к шкатулке. Мне в голову пришла смешная мысль: наверно, ему приятно, что я с ней так аккуратно обращаюсь. Из чувства противоречия я провел по крышке два раза ладонью, делая вид, что вытираю пыль.

Вульф велел мне сесть на место.

Чапин вцепился в ручки своего кресла, как будто приготовился к прыжку. Он спросил:

— Могу я ее открыть?

— Нет.

Он поднялся, держась за край стола.

— Я только подниму крышку...

— Нет. Очень сожалею, мистер Чапин, но вы не должны трогать этот предмет.

Калека склонился над столом, глядя в самые глаза Вульфа. Я насторожился, как бы он не стукнул Вульфа палкой по голове, особенно после того, как он начал истерично смеяться. Впрочем, он тут же взял себя в руки, а его светлые глаза снова стали холодными и бесстрастными.

Он поднял трость, направил на шкатулку наподобие бильярдного кия и толкнул ее, не резко, но достаточно сильно. Шкатулка скользнула по поверхности стола, на мгновение задержалась на его краю, но тут же упала на пол и покатилась к моим ногам.

Чапин не смотрел на шкатулку, его глаза были устремлены на Вульфа.

— Я говорил вам, сэр, я познал, что такое жить на милостыню. Теперь я узнал, как жить без нее.