Лигеметон. Ложный Апокриф

МакСорли утер передником лицо от пота. После того как удалились Приближенные первым делом он решил запихнуть безносого кадавера в жужжащую морозилку, а из-за прямых извилин оного это оказалось не так-то и просто.

Открыв дверцу морозильной камеры похожей на тесный, стоячий гроб, он приказал безмозглому мертвяку залезть туда, но тот продолжал стоять чуть ли не пуская слюни. Тогда МакСорли, почувствовав себя лепреконом прячущим упертого золотого осла, принялся заталкивать бездыханное тело. Выпуская клубы пара, и кряхтя, он убил почти полчаса на неудачные попытки, после чего окончательно психанул…

– Да гребись оно все!

Он ушел, потом вернулся с топором, который ранее всадил Мику в спину и отделил им ноги нескладного мертвяка от тела. Пинком втолкнул покачивающегося взад-вперед кадавера в ледяной гроб, наклонился за культями, сунул их тому в руки, закрыл дверцу и покинул подсобку.

Далее бармен убрал покерные фишки и колоду в небольшой кейс; поставил кегу амонтильядо на ручную тележку и спрятал под стойкой; выдохнул и облокотился на барную стойку. Осталось всего ничего: сделать то, что он в жизни не делал (подмести пол), потом налить рюмку, втянуть запах дешевого пойла, отложить рюмку, снять передник, заползти на второй этаж до рассвета и наконец-то заснуть мертвецким сном.

Однако случилось то, чего он никак не ожидал. В тот момент, когда рябой, мясистый нос почти окунулся в рюмку, тяжелая дверь заныла и в «Железную башню» забрел посетитель.

– Мы закрыты, – не оборачиваясь, бросил ветал и, не услышав повторного нытья двери (а значит, клиент до сих пор стоял здесь), собрался было кинуть рюмку в неизвестного.

Вот только не получилось даже повернуться, да что там – кончик носа так и застрял в рюмке. Неизвестная сила сцементировала его крепче цепей и веревок. Рот словно залепили глиной, а глаза затянули повязкой из белесого тумана. Он будто пребывал вне времени. Ни мыслей. Ни осязания. Полная глухота и слепота. Если бы он мог думать, решил бы что неизвестное заклинание дело рук одного из Архонтов.

Тишину нарушал лишь звук шагов, и едва слышное жужжание морозильника в подсобке. Пройдя мимо жирных стальных столов, неизвестный забрел в коридор, остановился у трех дверей, буквально взглядом открыл ту, что слева. Там он пробежался взглядом по столу с зеленым, как газон покрытием, а затем по скабрезному полу.

Одна, две, три, четыре, гильза…

Неизвестный положил деревянные пули в карман и направился к выходу. В воздухе явственно повисло не произнесенное «спасибо за гостеприимство», а также запах дегтя и воска.

***

Сперва Блейк Найтшед думал, что удирает вместе с друзьями прочь, подальше от кладбища и восставшего мертвеца, но когда он попросил Келли и Джейсона притормозить (курение подпортило дыхалку), те только прибавили газу и вот тогда-то Блейк понял, что они так же бегут и от него. Ни один друг не простит попытку убийства. Теперь Блейк остался один. Без друзей, без ножа, без…

Книга!

Жадно глотая воздух, подросток вдруг вспомнил про самое ценное, что у него есть. Что он потерял. Она все еще там, лежит на земле, понимал он, набирая воздух и в то же время силы для возвращения. Но что если тот зомби и его сосед мистер Гюлрей все еще там? Что если они его съедят? Или превратят в такого же зомби? Тут Блейк задумался. А что собственно плохого в том, чтобы стать таким вот зомби? Разлагающийся скелет превратился в бодрого панка с красками на лице и связной (да еще какой!) речью и при этом ему даже не пришлось проглатывать ничьи мозги.

На этом самом месте, у чахлого дуба, что на улице Хэллуэй, Блейк Найтшед загорелся желанием стать зомби.

Наверное, любой прикоснувшийся к сверхъестественному, захотел бы перейти на иную сторону. Испытав жуть планетарного масштаба, мир Блейка вывернулся наизнанку. Подросток, сжав кулаки и зубы, решил, во чтобы-то не стало превратиться в зомби.

Блейк прошмыгнул обратно в комнату тем же способом что и сбежал – через окно. Электронные часы на тумбочке показывали без четверти пять. Он отыскал в шкафу небольшой черный ранец, почти каждый день, гнущий ему спину в начальной школе (в то время Блейк прилежно учился). Как только он достал его, нахлынула волна ностальгии. Всего на минуту или две подросток вспомнил, как мама забирала его со школы домой, а отец помогал решать арифметические задачки. Тогда жизнь казалась такой простенькой.

Он затолкал в ранец черную футболку, черные джинсы и пару черных носков (Блейк предположил, что возможно после превращения все тело будет в крови или в какой-то жиже). Кажись все взял, сказал он себе, но вдруг осознал: а что если ему откажут? Или обманут и разорвут заживо на куски? Стоит ли риск новой жизни? Он заверил себя, что определенно – да. Однако стоило подстраховаться…

Блейк спускался с еще большей осторожностью и медлительностью, чем в прошлый раз. Ступеньки, словно расстроенные клавиши пианино, возмущенно, но тихохонько ныли под ногами.

Сцапав неизменно пылящийся на телевизоре ключ, он открыл им дверь, подбросил его в руке и скользнул в кабинет отца.