Лигеметон. Ложный Апокриф

Баргас с подопечным пересекли освещенный небесным белым блюдцем плац, потом зашли в медблок. Эмиль двинулся следом.

Приоткрыв обычную дверь, он скользнул внутрь, где пахло медикаментами и антисептиком. Его вели не глаза, а некое шестое чувство, заточенное на определенный запах. Одновременно он спал и вышагивал по темному коридору, где с каждой стороны по четыре двери и только одна – самая дальняя справа – была открыта. Он спустился по лестнице, скользя рукой по деревянным перилам – на первой же ступеньке большой палец хорошенько напоролся на корявую занозу и пунктирная, тонкая, красная линия протянулась практически по всему перильцу. В глубине узкого подвального коридора Эмиль столкнулся с железной старой дверью. Суженые зрачки таращились на нее в упор, а затем, как будто получив обухом по темени, он проснулся.

Первым себе же заданным вопросом, понятное дело, было: Где я?

Вслед за тем, он скривился сначала от мелкой ранки в пальце, а потом и от витающего в воздухе запаха – пахло, как в кабинете у стоматолога. Далее, Эмиль вытер с уголков глаз засохшую слизь и заметил внизу живота пятнышко света. В двери была приличных размеров замочная скважина и, недолго думая, он почти что просунул в нее глаз.

Жирдяй лежал со слегка открытым ртом на железном столе, лодыжки и запястья затянуты кожаными ремнями, в пузо и грудь чуть пониже ключиц тоже впивались ремни. Был он в сознании или нет, Эмиль не разобрал. Ему оставалось только с замиранием сердца и стучащей в голове кровью наблюдать, как в ручищах Баргаса появился кроваво-красный, остроконечный, хирургический инструмент, которым он проделал отверстие где-то на уровне чуть выше носа жирдяя. Холодный пот кольнул и без того раздраженную кожу на пояснице Эмиля, и гадкие ожоги мигом напомнили о себе. Он отскочил от двери как упырь от распятия и поспешил убраться отсюда.

Переступая через одну ступеньку, поднялся наверх, вылетел из здания, по диагонали сломя голову пересек плац, забежал в казарму.

Прильнув к кровати, он сначала собрался было резво стянуть одежду, но вовремя опомнился, что изначально уснул в ней (как и остальные) и лучше, чтобы Баргас не заподозрил, что он просыпался среди ночи.

Проглотив одну из таблеток «Клонопина» (минимизирующих приступы лунатизма), он замер в удобном положении и закрыл глаза.

Спустя час (через не могу) у него получилось уснуть.

А спустя еще час Баргас привел обратно жирдяя. И когда тот со скрипом и шорохом, наконец, улегся, Эмиль снова покинул кровать. И в этот раз не из-за болезни, не по своей воле…

Час «Икс» наступил ровно в четырнадцать ноль-ноль. Кофейного цвета седан подъехал к зданию со стеклянными фронтальными стенами и припарковался прямо над массивными зелеными буквами «BANK OF MELLON». Двое мужчин в черных свитерах с капюшонами высыпали из машины, через плечо у них были спортивные черные сумки и каждый погрузил одну руку в свою. Улица выглядела практически безлюдной – в это время все внимание граждан и полиции приковал к себе парад в честь Дня ветеранов, который из-за аномальной погоды продвигался по Грол-стрит как можно дальше от центра города.

Налетчики вошли в просторный опер-зал спокойно и без суеты, словно проворачивали подобное бессчетное количество раз (так оно и было, рекогносцировка – неотъемлемая часть плана).

Одиноко стоящий охранник в белой рубашке с наручниками и газовым пистолетом за поясом рассматривал пейзажные картины на стенах. Выглядел он уставшим от жизни и, судя по возрасту, ему уже давно пора было на покой. Кроме него здесь находилось несколько клиентов: двое мужчин и две женщины: симпатичная блондинка за столом с табличкой «Отдел кредитов» и один старший теллер⁵⁶ за открытой стойкой (не менее симпатичная шатенка).

Один налетчик подошел к охраннику, а второй к кассе – нахально вклинился в очередь перед мужчинами, дождался пока девушке обналичат чек, потом заговорил с кассиром.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – проворковал приветливый и милозвучный голосок.

В ответ нахрапистый и жесткий, как наждачная бумага голос пролаял:

– Молли (так ее звали – имя было написано на бейджике), положи ладони на стол. – Он подкрепил фразу нацелив ей в лицо дуло пистолет-пулемета и едва слышно щелкнул предохранителем.

Для Молли то было первым в жизни грабежом и, не смотря на все пройденные инструктажи о правилах поведения при ограблении, она растерялась. Брови автоматически приподнялись, рот открылся, а дыхание застопорилось. Она глянула на лежащего вниз головой охранника с собственными же застегнутыми за спиной наручниками и напряглась, словно проглотила шпагу.

– Взгляни на меня, Молли.

Она посмотрела.

– Похоже, что я шучу? Похоже?!

– Нет, – пикнула она и сделала, что было сказано.

Грабитель вспрыгнул на стойку, лихо перекинул одну ногу, затем другую и оказался лицом к лицу с Молли.