Лик Победы

– Ни в коем случае, – твердо сказал Люра. – Манрик и Фердинанд меня полностью устраивали, с ними можно было иметь дело. Да, когда меня заменили на Савиньяка, я расстроился, но потом все обернулось к лучшему. При кансилльере-«навознике» я стал графом, меня ждали невеста, неплохой майорат и маршальская перевязь. Разумеется, я собирался честно служить своему покровителю – в некоторых случаях это разумнее всего.

Робер с наслаждением разрядил бы пистолет в жесткое моложавое лицо, но Люра прав – они скованы одной цепью. Если мерзавца прикончить, его подручные прикончат его высочество Альдо Ракана и его незадачливого маршала на месте.

– Генерал, – Иноходец положил свой пистолет на колени и улыбнулся, – раз у нас вечер признаний, расскажите, как вы стали графом Мараном.

– Это было забавно. – Маран-Люра достал изящную флягу c гербами. – Ваше высочество, герцог, не желаете выпить?

– Пейте, я не хочу, – пожал плечами Альдо. Он был бледен, как изваяние, и Робер внезапно испугался, что у сюзерена открылась рана. Связаться с этой проклятой арой, а потом нарушить слово, кто знает, чем это грозит.

– А вы, герцог? – Люра прямо-таки источал дружелюбие.

– Благодарю вас, – как мог спокойно произнес Робер, – я с удовольствием выпью.

– Прошу вас, – предатель с легким поклоном протянул флягу, кажется, он был удивлен. – Как вы знаете, в Эпинэ начались неприятности. Это очень огорчало обер-прокурора и радовало кансилльера. Вы наверняка знаете, что после восстания Эгмонта «медведи» и «фламинго» поделили имущество мятежников? Вам наверняка неприятно это слышать, но что было, то было. Сестра Жоана Колиньяра вышла замуж за Альбина Марана, но, согласитесь, превратиться из герцогини в графиню не очень весело.

– Я знаю, чего хотели Мараны, – подтвердил Робер, возвращая генералу его касеру, – благодарю вас.

– Здоровье Повелителя Молний! – генерал нехорошо усмехнулся. – Манрик тоже кое-чего хотел. Ему был нужен Надор, и господа «навозники» заключили союз.

– Надор?! – Люра – мерзавец, но мерзавцы знают и понимают больше других. – Во имя Астрапа, зачем?!

– Тессорий немного посчитал и пришел к выводу, что вотчине Окделлов для процветания не хватает больших денег и умной головы. Гаунау не плодороднее Надора, а Дриксен не южнее. Три границы, мрамор, стеклянный песок, лес, пастбища, невыращенный лен, неостриженные овцы и непроходимая тупость хозяев, не желающих вылезать из прошлого… Манрик решил взять дело в свои руки. Не удивляйтесь моей осведомленности, я тоже собирался осесть на севере.

– Господин Люра, – Альдо по-прежнему не улыбался, – вы отвлеклись.

– Разве? А мне казалось, герцог Эпинэ живо заинтересовался возможностями Надора. Что ж, вернемся на юг. Общими усилиями Манриков и Колиньяров губернатором провинции сделали Сабве. Он быстро понял, что в семи из одиннадцати графств ему ловить нечего, зато в четырех порезвился на славу, но я опять рискую отвлечься.

– А вы не отвлекайтесь, – отрезал Альдо. – Нужно решить все сразу и навсегда. Чего вы ждете от нашего разговора?

Генерал Симон Люра улыбнулся:

– Того, чего я лишился из-за гоганских чернокнижников. Маршальской перевязи, графского титула и майората. На девицу Маран и владения в Эпинэ я, разумеется, больше не претендую.

Глава 8 Талиг. Оллария Поместье Лаик

399 год К.С. 21-й день Осенних Ветров

1

Луиза отрезала кусочек белого мяса, наколола на вилку и отправила в рот. Есть на людях она терпеть не могла, но его величество пожелал, чтобы госпожа Арамона ужинала за его столом, и она ужинала, предварительно проглотив пару ломтей хлеба с мясом, чтобы со своими аппетитами не казаться ызаргом в стайке морискилл.

Морискиллы, впрочем, были еще теми пташками: здоровенные генералы и сановники церемонно отщипывали кусочки хлеба, обгладывали крохотные перепелиные крылышки и по глоточку смаковали легкое вино. Как человек ел только Фердинанд, остальные маялись дурью, корча из себя нечто бестелесное.

Госпожа Арамона проглотила слюну и как могла изящно откромсала еще один ломтик. Это ее последний ужин во дворце, в крайнем случае предпоследний. Завтра вернется Хуан, и они решат, что делать. Вернее, что делать, понятно – бежать в Алвасете, и чем скорее, тем лучше. Не виси на ней Айрис с Сэль, Луиза бы наплевала на здравый смысл и осталась в Олларии. Насиловать такую красотку никто не станет даже спьяну, а долги надо отдавать. Мерзко бросать короля, объявившего уродливой мещанке, что у нее сердце герцогини. Знал бы бедняга, что перед ним – подсадная кошка, которая спит и видит вцепиться его драгоценной Катари в хитрющую мордашку!