Лик Победы

– Да ну тебя, – будущий король и не подумал обидеться, – трус нашелся! Лучше подумай, про кого мы забыли?

– Про морисков? – предположил Эпинэ, продолжая разглядывать тополя. – Или про холтийцев?

– Мы забыли про «истинников». – Сюзерен молитвенно сложил руки на груди и рассмеялся. – Я объявлю Талиг эсператистским, натравлю Агарис на гоганов и подпишу мир с Гайифой, Дриксен и Каданой. Пусть забирают Ноймаринен и Северный Надор, зато я подстрелю сразу двух перепелов: во-первых, меня признают, а во-вторых, отдать окраины мы отдадим, но пусть попробуют их взять! Клянусь Зверем, твои Савиньяки с фок Варзов этого никому не позволят. А пока они дерутся, мы выпотрошим Ноху и Гальтару. Когда я разберусь, что делать со всеми этими жезлами и коронами, то приму абвениатство, а святош пошлю к кошкам. Со Зверем даже Ворон ничего не сделает. Ну как?

– Закатные твари, – не удержался Робер, – и долго ты думал?

– Как только узнал, кто такой Люра. До коронации его придется потерпеть, ничего не поделаешь, но потом – шалишь. Как думаешь, когда ждать следующих достославных?

– Леворукий их знает. Если они поверили, что Вукрэ в Гальтаре, время у нас есть.

– Точно, – просиял Альдо, – а когда рыжие заявятся, мы скажем, что нашу часть договора исполнили, а про Вукрэ знать ничего не знаем, пусть ищут.

– А если найдут?

– Робер, – засмеялся сюзерен, – нельзя от каждого куста шарахаться. Подумай сам, как они найдут? Ары нет, Залог у нас, и вообще все их угрозы – ерунда чистейшей воды. Мы клятву нарушили? Нарушили и еще как, но живы и здоровы. И будем живы и здоровы, потому что Раканам гоганское колдовство не страшно. Стали бы они за нами бегать, если бы были сильнее?

– Не знаю… – задумчиво протянул Робер. – Енниоль хотел не силу, а первородство.

– Доэсператистское старье он хотел, – Альдо захлопнул Книгу святого Фабиана и небрежно бросил рядом с собой. – Вспомни, как достославный в Матильдину шкатулку вцепился, а «первородство» – сказки для дурачков.

– Хорошо, Альдо, я твою мысль понял. – Спорить бесполезно, что делать – неизвестно, разве что пулю в сердце, но это не выход, это очередное предательство.

– Но тебе это не нравится.

– Не очень, – честно признал Иноходец, – но это долгий разговор, а сейчас явится Люра со своими новостями.

3

Сопровождающим был тот же теньентик, что и прошлый раз, пожалуй, это можно было считать добрым знаком. Не беда, что придворные разбегаются и «болеют», оставались бы на своих местах офицеры.

– Мне нужно в особняк Алва, – как могла равнодушно принялась объяснять Луиза, – это…

– Сударыня, – просиял сопровождающий, – я знаю, где это.

Все повторялось. Карета с гербами, придирчивый капитан на выезде, скрип решетки, цокот копыт по сперва выметенной, а затем засыпанной листьями мостовой. Сытая упряжка весело бежала полупустыми улицами, кавалерственная дама любовалась на запертые ставни и попадавшиеся даже чаще, чем неделю назад, патрули. Зря она тянула, надо было вспомнить о «забытых в потайном шкафу» серьгах на обратном пути от маменьки, а она сперва растерялась от новостей, а потом замоталась. И хоть бы сделала что путное, а так сплошная болтовня и беготня за их величествами. Король не расставался с королевой, королева – с «милой Луизой», а «милая Луиза», похоже, стала совсем плоха. Иначе б придумала, как вытащить девочек и сбежать.

Упряжка, успешно миновав Двух Рыцарей, свернула на Казарменную, еще немного, и показалась небольшая церковь. После заколоченных особняков распахнутые настежь двери и теплое, золотистое сияние свечей выглядели странно. Луиза едва удержалась от искушения остановить карету и зайти помолиться. Разговор с Создателем – дело благое, но не когда тебе на голову вот-вот свалится булыжник. Как просто было прятаться за Первого маршала и кансилльера, считая себя самой умной, а ты попробуй выжить в одиночку, даже без господина графа.

Манящие огоньки остались позади, уступив место угрюмому дворцу со спрутом на фронтоне, и госпожа Арамона невольно поежилась. Любви к Повелителям Волн она не испытывала, но когда от славящейся многочисленностью фамилии за какой-то месяц остаются мальчишка, старик и несколько испуганных женщин – это страшно. А еще страшнее, что обер-прокурор Колиньяр жрал не только «спрутов», но и Карлионов, Килеанов, Феншо, Рокслеев… Правда, те, кому повезло оказаться в отъезде или в армии, уцелели, но что они станут делать теперь? И что будет делать господин граф? Стоило становиться тессорием, чтобы бежать? Святая Октавия, ну неужели нельзя было оставить письмо?! А может, отец написал Герарду?

Кучер прикрикнул на лошадей, и они почти сразу встали – приехали! Услужливый теньентик распахнул дверь, подал руку, и Луиза увидела знакомую привратницкую. Обиталище герцогов Алва выглядело ничуть не оживленней особняков, мимо которых она проезжала. Женщина поправила мантилью, раздумывая, что же делать, но навязанный ей офицер колебаний не испытывал. Отсутствие колокольчика молодого человека не смутило, и он лихо забарабанил в окошечко. Как ни странно, открыли сразу!