Лик полуночи

Идеальное место для свадьбы. Красивая природа, большое пространство, чтобы пообщаться и потанцевать, и для всех гостей места хватит. Главный магистрат позволил себе пригласить еще кое-кого, и скоро она сможет пообщаться с известными целителями и химиками со всего Лутадора.

Мастер Айендар был отличным работодателем. Хорошо относился к ней как к человеку. Когда регуляторы спросили, чувствует ли она себя в безопасности в его доме, она знала, что они спрашивали именно о нем.

Большинство гостей еще не приехали – это будет намного позже. А пока ее мама и тетя Себастьяна, сестра его покойной матери, стояли и болтали возле шатра, с легкостью раздавая указания слугам Айендара.

Дон-Лин никогда раньше не приходилось управлять кем-либо – даже Мелани не очень-то долго находилась под опекой матери – и теперь она с удивительной легкостью наверстывала упущенное.

– Что ты там бормочешь, как утка в воду? – покрикивала она.

Раздался негромкий удар гонга, и все на лужайке повернулись к заднему входу в главный дом. Прибыли жрецы. Чтобы жениться, паре требовалось несколько членов духовенства, и Мелани и Себастьян выбрали традиционный набор – по одному от каждого божества. Они вошли в ритуальную зону, одетые во все белое. Шея у каждого была обернута шарфами разного цвета. Жрец Непознанного был в белой бурке, а вместо шарфа в его головной убор была вплетена пурпурная мандала.

Когда жрецы шли, все кланялись.

– Скоро выходить, – вздохнула она.

Гэтвуд подошел и встал с ней рядом.

– Да.

Он вперился в нее взглядом, в котором бурлила сила – она чувствовала, как он обжигает ей скулу и переносицу, но она не повернулась, чтобы посмотреть на него.

– И еще вот это, – прошептал он, все еще бормоча, и его пальцы в перчатках потянулись к лицу, как щупальца призрака. И хотя он не коснулся ее, она знала, что он имел в виду метку. – Это доказательство, что мы связаны. Нам было суждено встретиться. После смерти Фионы я долго не мог понять, что случилось, почему она сделала то, что сделала. Почему я потерял ее. Но теперь мне ясно.

– Вы хотели передать мне подарок? – напомнила ему Мелани, неуклюже отпрянув от окна.

– Да.

Из внутреннего кармана пиджака он достал небольшую белую коробку.

– Не тот цвет. А, может, идеальный.

Заинтересованно изогнув губы, она приподняла крышку, пока он держал коробку в вытянутой руке. Там, в розетке из красиво вырезанных бумажных лепестков, лежала брошь, украшенная крупным и красным камнем – таких она, пожалуй, не видела.

– Это рубин? Но он такой огромный. Я не могу его принять.

– Вам придется, – сказал он. – Потому что вы уж точно не примете ничего, что будет происходить после.

Дверь тихо скрипнула, и она повернулась на звук. В комнату вошла женщина с темной кожей и бритой головой. Наверное, одна из родственниц Себастьяна немного заблудилась в поместье.

– Вы рано. Вас должны были встретить внизу…

– О, это моя гостья, дорогая, – сказал Гэтвуд. – И капитан Де-Лия Хирват как раз вовремя.

Внезапно он схватил Мелани за подбородок. Пораженная, она попыталась вырваться, но он держал ее крепко, впиваясь пальцами в нежную плоть ее щек.

– Что вы…? Отпустите меня, – потребовала она, ударив его по руке.

Шкатулка упала на пол. Брошь вылетела из шкатулки и запрыгала по ковру, затормозив у ног Де-Лии.

– Если вы не отпустите меня, Гораций, я закричу, – предупредила Мелани.

Ее должен был охватить страх. Несмотря на свой преклонный возраст, он все равно был крупнее и сильнее ее. Но она чувствовала одну только ненависть.

Как так получилось, что она решила посочувствовать ему сегодня? После всего, что произошло, после его цепляний, его преследований, его… Ее руки сами собой скрючились, как ястребиные когти. Если бы ей пришлось сейчас умереть, то перед смертью она бы вырвала ему глаза. Она вцепилась ему в запястья и, слегка присев, дернула, пытаясь вывести его из равновесия за счет своего веса. Сердце билось у нее в груди, как птица в клетке.

Откуда у него столько силы? Уколы? Неужели они действительно укрепляют его силу и выносливость?

– Полагаю, ты все равно закричишь, – сказал он и переместил руку с подбородка на горло.

Зубами стянул перчатку с другой руки и заткнул ей рот, прижав ладонь к ее челюсти, чтобы она не смогла вытолкнуть ее.

Она знала, что однажды он сделает это – сделает с ней что-нибудь ужасное. Черт возьми, она же знала. Но вежливость и страх – страх быть разоблаченной, если она выведет его на чистую воду – не позволили ей рассказать об этом Айендарам или кому-либо еще, кто мог бы с ним справиться.

Но почему сейчас? Почему ты набросился на меня именно сейчас? Ублюдок, почему ты не дал мне спокойно выйти замуж?

Он качнулся от ее рывка, но равновесие не потерял. Линия рта стала жесткой, но в глазах плескалось сочувствие. Как будто он считал это неизбежным – чем-то, что было за пределами его контроля.