Лик полуночи

В горло ей снизу вверх летело острие меча, и пришлось напрячь все силы, чтобы блокировать удар.

Длина сабли давала ей преимущества по времени и расстоянию. У него же с его ржавым громоздким клинком шансов не было.

Снова раздался крик, от которого у Кроны застыла кровь и сжался желудок. Времени на рукопашную у нее не осталось. Ей нужно было немедленно уложить противника на лопатки, чтобы он больше поднялся.

Сектант вскинул руки над головой, и мышцы его дрожали от напряжения, пока он копил энергию для удара. Он раскрылся. Несмотря мускулы, бока у него были в шрамах, как и у нее.

Старая рана у нее на боку запульсировала, когда она ткнула его почти в то же самое место на бедре. Затем сабля вонзилась в жировой валик у него на боку – как в масло. Она дернула клинок в сторону и разорвала ему бок. Он не закричал, но рухнул, выпустил свой короткий меч из рук, который перевернувшись, упал. Схватился обеими руками за рану, пытаясь перекрыть хлынувшую кровь.

Его глаза расширились от шока, и он посмотрел на Крону так, словно она его предала. Как будто он и не подозревал, что она может нанести ему удар.

– Не бойся – жить будешь, – выплюнула она и, развернувшись, направилась к шатру.

Гэтвуд поставил Мелани на колени, крепко держа ее за волосы и дергая из стороны в сторону. Она вцепилась ногтями ему в запястья, царапаясь и оставляя кроваво-красные линии. Себастьян стоял перед ними с протянутыми в мольбе руками. Дон-Лин лежала лицом вниз вместе с настоящими священниками и родственницей Себастьяна. Лжежрец Знания размахивал у них над головой двумя пистолетами, угрожая пустить пулю в лоб тому, кто посмеет двинуться.

Красноватая метка Мелани ярко выделялась у нее на лбу.

– Отпусти их! – потребовала Крона, продолжая двигаться вперед.

Себастьян бросил на нее взгляд, и лжежрец открыл рот, чтобы что-то сказать. Но его слова потонули в криках и пальбе выстрелов.

Все взгляды обратились на дом. Крона посмотрела последней.

Люди в черной форме явно брали верх. Крона опознала Трея, Табиту, Сашу и еще несколько своих коллег по тому, как они двигались. Некоторые сектанты лежали окровавленные в траве, но многие стояли на коленях, закованные в наручники, готовые к отправке в участок, чтобы затем предстать перед судом.

Ну вот все и закончилось. Почти.

Крона начала разворачиваться к шатру, и в этот момент ее правое плечо пронзила боль. Она вскрикнула. Рука плетью свалилась на бок, меч выскользнул из оцепеневших пальцев. Единственное, что она чувствовала ниже плечевой мышцы, была теплая струйка собственной крови.

Она схватилась за плечо, уже зная, что обнаружит. Ладонь нащупала рваную рану. Она зажала ее, и кусочки костей захрустели, натыкаясь друг на друга. Она зашипела – скорее от хруста раздробленной кости, который отдавался в шею и грудь, чем от самой боли. Ей раздробило сустав. Она быстро погрузила кончики пальцев внутрь раны, пытаясь найти заключенный внутри свинцовый шарик.

Руки дрожали, пальцы и мышцы отказывались подчиняться, и это затрудняло поиск. Но она все-таки нащупала твердый круглый предмет и вытащила его – как кусочек смолы из формы, – задохнувшись от отвращения.

Кровь у нее бурлила от ярости, окрашивая все вокруг в красный цвет. Она нашла взглядом человека, выстрелившего в нее – это был лжежрец Знания. Он оставил без внимания Дон-Лин и настоящих жрецов и выстрелил в Крону. Ей хотелось вцепиться ему в горло и придушить его, но правая рука не поднималась, и она с криком швырнула в него окровавленную пулю.

Она пролетела далеко от цели, но сектант не ожидал от нее такой реакции и выпучил глаза, как молодой батрак, до которого дошло, что не следовало дразнить быка.

Крона чувствовала себя быком. Она хотела выбить лжежрецу все внутренности. Она получила еще одну рану – такую же, как и предыдущие. Ее опять достали. Опять. И ей надоело, что все используют ее, как подушку для булавок.

Перед глазами у нее плясали красные линии. Губы скривились. Она подняла саблю рабочей рукой, покрепче зажав рукоять, и рванулась вперед, готовая нанести удар наотмашь по челюсти, хотя противник и находился в пяти ярдах от нее.

Раздался еще один выстрел, на этот раз из второго пистолета. Пуля пролетела в сантиметре от ее лица, срезав несколько туго заплетенных косичек.

Сектанты заплатят за это – все до одного. Каждый самонадеянный злобный ублюдок из их поганой секты, пытающейся манипулировать людьми. Каждый, кто сегодня устроил этот кошмар в замке Айендаров, будет сидеть на скамье подсудимых в ожидании виселицы.

Жрец задрожал и отступил, споткнувшись о ноги Дон-Лин, отбросил второй пистолет в сторону и вытащил из плаща третий. Он довольно быстро пришел в себя, задержался на полсекунды, чтобы убедиться, что женщина не подставила ему подножку. Потом решил, что это не имеет значения, и снова нажал на курок.

Пуля попала в ком земли в нескольких дюймах от левой ноги Кроны. Она не обратила на это никакого внимания и упорно продолжала двигаться вперед.