Лик Сатаны

Подобраться ближе не получилось. Парк просматривался насквозь, и перелезь он через забор, старики мигом бы его заметили. Но из своего укрытия он все-таки сфотографировал троицу на телефон и принялся наблюдать за тем, как Соколов, подскакивая и размахивая руками от возбуждения, что-то торопливо говорил и то и дело озирался по сторонам. Пайсов слушал его с угрюмым видом и лишь иногда бросал короткие реплики. Третий же мужчина, который был явно лет на двадцать моложе Пайсова и Соколова, курил сигарету за сигаретой и лишь иногда кивал коротко стриженной головой с крепким затылком.

Глава 22

— Надо сказать, милочки мои, что мы невероятно плодотворно провели вчерашний день, — вдохновенно начал Никита и обвел Юлю и Сашу веселым взглядом. — Ну и что, птички дорогие, не радуемся?

«Милочки», они же «птички», неопределенно пожали плечами и уставились на него с мрачным видом. Встретиться на квартире у деда предложила Саша. Точнее, она долго названивала Никите, который упорно был «вне зоны действия сети», а дозвонившись, стала нервно пересказывать новости, но оказалось, что ему тоже есть чем поделиться.

Вот только на встречу Никита явился не один. Из окна Саша увидела, как во двор величественно въехал «Порше» Быстровой, и у нее тут же испортилось настроение.

Пришлось повторять свой рассказ, но уже более спокойно и со всеми деталями, правда, про шубу и колечко Саша не помянула. Зачем Никите и Быстровой знать, каким образом она добыла информацию? Получилось довольно лихо, и втайне Саша гордилась собой.

Юля загадочно отмалчивалась, да и вообще, казалось, ее отношение к Саше изменилось. Она больше не гримасничала, не закатывала глаза, и пару раз в ее взгляде промелькнуло нечто похожее на одобрение. Следом изложил свою историю Никита, затем пришел и Юлин черед…

Впрочем, сообщение, что сайт музея подвергся атаке, поначалу никого не впечатлило. Но Юля достала фотографии и с торжеством выложила их на стол.

— Вот, скачали добрые люди, а я распечатала. Тут есть и сопроводительная записка, — и посмотрела на Сашу. — Бабуля твоя — великая умница! Каким-то образом раскопала, что это за икона! И чует мое сердце, не все так просто с ней, дорогие!

— Бабушка была отменным знатоком православных икон, — вздохнула Саша.

— И что ж это за икона? — нетерпеливо прервал ее Никита. — Что в ней замечательного?

— Прежде всего то, что она принадлежала когда-то Олексе Довбушу — предводителю гуцульских повстанцев, так говорится в записке. Жил он где-то в начале восемнадцатого века, но икона, судя по всему, появилась несколько раньше. Причем образ архангела написан кровью убиенных татарами монахов. Затем она хранилась в православном храме архистратига Михаила в Карпатах, который, по преданию, построил тот же Олекса Довбуш, и считалась чудотворной. В тридцать восьмом году храм сожгли бандеровцы, священника убили, а икона исчезла, казалось, с концами. И вот она вдруг объявилась в нашей глуши.

Никита озадаченно хмыкнул и потянул к себе фотографии, а одну из них передал Саше.

— Глянь, это твоя бабушка с иконой?

— Моя! — Саша перевела взгляд с фотографии на Юлю. — Спасибо! Это ее последний снимок.

— Тут она, похоже, осматривает икону вместе с ее владельцем Григорием Шмулевичем, внуком Литвяка, — пояснила Юля. — Если ты помнишь, бабушка говорила, что сын майора взял себе фамилию жены-еврейки. Получается, это и есть та самая чудотворная икона, которой похвалялся кагэбэшник!

— Олекса Довбуш? — задумчиво переспросил Никита. — Что-то я слышал о нем и даже фильм в детстве, кажется, смотрел.

— А кто второй мужчина? — спросила Саша. — Сотрудник музея? Что-то я не видела его прежде…

Юля с довольным видом хохотнула.

— Вот, я ее тоже поначалу за мужика приняла, даже за охранника, а это женщина. Преподаватель нашего университета. Пишет кандидатскую и работает поэтому в фондах музея.

— Анна Недвольская? — в один голос удивились Саша и Никита.

— О, так вы слышали об Анечке? — подняла вверх тонкие брови Юля. — А я имела удовольствие с ней повстречаться. Очень странная девица. Лет этак сорока, фигурой — мужик мужиком, на шее татуировка, но она ее прячет почему-то. Гляньте, на фотографии тоже в водолазке с высоким воротом.

— Есть много причин, чтобы прятать татуировки, — лениво отмахнулся Никита. — Она ж понимает, что, появись она с ней в том же музее, к ней отнесутся крайне недоверчиво. Там же мыслят по старинке, мол, татуировка, значит, блатной, значит, срок мотал…

— Ой, это не так важно, — поморщилась Юля. — Любопытно другое! На двух фотографиях мы видим Сашину бабушку с иконой и рядом Недвольскую. Обратите внимание на их одежду. На третьей, где женщины вместе со Шмулевичем, они одеты уже по-другому. Получается, Недвольская по крайней мере дважды видела эту икону. Заметьте, не мельком, не мимо шла и пристроилась, чтобы сфотографироваться. Но когда Воронцова вспомнила при мне, что эта мужиковатая Анечка тоже видела икону Михаила, та наотрез от этого отказалась. Вернее, сообщила, что такую не помнит, иконы ее интересуют постольку-поскольку, и быстренько смылась из кабинета.