Лихо. Медь и мёд

Снова – без «госпожи». Редкость в их беседах. Сердце у Ольжаны сладко и тоскливо ёкнуло – захотелось, чтобы Лале ещё раз назвал её по имени так торопливо, растерянно и с отголоском странной заботы.

– Не обижайтесь, – попросил он, – но мне нужно понять. Как высоко вы можете взлететь в птичьем теле? И как быстро?

Да что ж такое!..

– Зачем вы это спрашиваете? – буркнула Ольжана. – Я вам говорила, что мои крылья не самые резвые.

Вместо ответа Лале только мотнул головой – потом, мол.

Они вывернули на людную площадь. Солнце, гомон, брызги фонтанов – и мраморные скульптуры повсюду, где только останавливался взгляд. Ольжана восхищённо вздохнула.

– Говорят, в Тачерате тысячи скульптур, и в каждой – щепоть колдовства пана Авро. – Лале сощурился. Добавил шёпотом: – Не то чтобы это было нам на руку.

– То есть? – Ольжана рассматривала мраморного юношу на колеснице, возле которого торговки продавали цветы. – Они нас слышат?

– Кто знает? – Лале коротко пожал плечами. – Но я не возьмусь утверждать, что это не так.

Ольжана обернулась через плечо.

– Зачем же вы сюда меня привели? – «Если, – добавила мысленно, – желаете говорить без посторонних ушей».

– Ну как вам сказать. – Он махнул в сторону базилики на противоположной стороне площади, предлагая идти дальше. – Во-первых, это место первым пришло мне на ум. О нём вы точно могли бы спрашивать, и сама панна Мореника считает его стоящим внимания. А во-вторых… – Понизил голос, приблизился к уху Ольжаны. – Соглядатаев на этой площади хотя бы видно сразу – вот они, на постаментах. Может, у пана Авро много других доносчиков разных размеров и форм… в самых разных местах.

Ольжана остановилась.

– Я вас не понимаю.

– Сейчас поймёте, – заверил Лале. – Простите, что говорю так… Подождите совсем немного.

Перед базиликой стоял круглый фонтан – Лале предложил Ольжане сесть на бортик, устроился рядом. Вода била вверх шипящими струями и скатывалась в бассейн – она выливалась из мраморных чаш, расположенных друг под другом. Ольжана обвела взглядом площадь и поняла, что только этот фонтан не был украшен скульптурами.

– А теперь слушайте. – Лале пододвинулся к ней, беспокойно сплёл пальцы. Чтобы его не заглушало журчание воды, ему пришлось приблизиться к самому уху Ольжаны. – Я восхищаюсь паном Авро и бесконечно его уважаю. Но я не позволяю себе забывать, что он – чародей Драга Ложи и птица не моего полёта.

Лале говорил быстро и тревожно – ни тени заигрывания, – но у Ольжаны щекотало в животе от его голоса и горячего дыхания над её ухом. Она мысленно велела себе прийти в себя: слишком важно было понимать смысл его слов.

– А ещё у меня… – Лале замялся. – Есть некоторые обязательства перед вами. То, что я сейчас скажу, – лишь мои домыслы. Но я считаю, что должен посвятить вас в них.

– Пожалуйста, ближе к делу. – Взгляд Ольжаны прыгал по площади.

Небо было голубым, с молочными вихрами облаков. Скульптуры на постаментах – бегущие влюблённые, или насмешливые существа с козьими ножками, или грозные мужчины и трепетные девы, возвышавшиеся над другими фонтанами, – казались пойманными в движении. Точно они окаменели, пока занимались своими привычными делами – обнимались, корчили рожи или смотрелись в водную гладь… Поэтому они выглядели живыми, как и люди вокруг. И куда живее, чем сама Ольжана, цепенеющая от чужого шёпота.

– Ладно, – сказал Лале. – Мне кажется, пан Авро неспроста убеждал вас остаться до карнавала.

Ольжана глянула на него с сомнением.

– Уверен, он не желает вам зла, – добавил Лале поспешно. – Но он мастер выворачивать любое событие себе на пользу. Я думаю, он хочет сам посмотреть на чудовище. И другим его показать – вы же слышали про беды с чародейскими родами.

– Погодите, – сказала Ольжана сипло. – Как это – показать? Зачем?

– Припугнуть своих недругов. – Лале хмуро посмотрел на базилику. – Слушайте, я и вполовину не так умён, как пан Авро, и могу ошибаться. Но он слишком зазывал вас остаться на карнавал. Посудите сами… Пан Авро теряет вес в глазах знатных чародеев. А тут – неведомое существо, врывающееся в город, как смерч; чародеи расслаблены из-за праздника, и чудовище застаёт их врасплох. А вот пан Авро наготове. Нет, он не поймает и не убьёт чудовище в одиночку, но заставит его убраться из Тачераты. Покажет себя и напомнит, чем чревато идти против его, пана Авро, воли.

Ольжана похолодела.

Лале задумчиво почесал колдовскую кожу на носу.

– А если чудовище не заявится в Тачерату этой ночью, пан Авро оставит вас ещё на один день. Заговорит вам зубы, убедит погостить ещё…

– Я не понимаю. – Ольжана замотала головой. – Нужно быть дураком, чтобы заманивать чудище в свой город.

– Нужно быть уверенным в своих силах. – Лале развёл руками. – Тачерата – крепость пана Авро, и он знает тут каждый камень.

– А в каждом камне – тоже его колдовство? – Ольжана отодвинулась от Лале, положила ладонь себе на грудь. Ей стало тяжело дышать. – Это так опасно и глупо.

– Видимо, пан Авро решил, что игра стоит свеч. – Лале посмотрел вдаль. – Не беспокойтесь ни за Тачерату, ни за тачератцев – пан Авро сумеет их защитить. Беспокойтесь о себе.