Лихо. Медь и мёд

Над Малом что-то тошнотворно зачавкало. И когда плотная золотая пелена превратилась в искрящуюся дымку и рассеялась, Мал увидел над собой пана Авро – он переступал через него, направляясь к госпоже Кажимере. Его руки несли безвольное тело Ивоны, и одно из его лиц впивалось зубами в покров из чар. Ивона, хоть и поймалась на удочку Кажимеры, очевидно, очнулась и попыталась защититься. Она успела окружить себя плотоядными тенями – они ещё колыхались вокруг неё и слабо выстреливали змейками или звериными мордами, но там, где колдовские зубы пана Авро прорвали теневой слой, зияла рана.

За чавканием потянулись и другие звуки. Шум в ушах ослабел, и Мал различил голоса.

– …Не делай вид, что удивляешься, Нимхе, – сказала госпожа Кажимера.

Она стояла над телом Гарна. Тот лежал, сжимая в руках кол из чёрного железа. Кол торчал из его груди – выглядело так, будто Гарн сам себя и убил; на его пальцах Мал разглядел сажевые следы-ожоги.

– Мы предупреждали тебя, что твоё колдовство не окажется безнаказанным, – продолжала госпожа Кажимера. – А ты даже не соизволила явиться в Тержвице.

Драга Ложа собиралась в середине зала. Пан Авро сбросил труп Ивоны и затих – только его головы продолжали разевать рты. Грацек отозвал големов от Нимхе, растянутой на стене двенадцатью цепями. И лишь Йовар отошёл к выходу и теперь скучающе ходил между пылающих огней.

Нимхе подняла голову. Она тряхнула кудрями и полуулыбнулась, полуоскалилась. Мал даже отсюда видел, что её губы и зубы были измазаны в подобии пенистой чёрной крови.

– Как выс-сокопарно. – Её холодный шёпот разнёсся по всей зале. – Это вс-сё твоя иофатс-ская дотошнос-сть, Крунхильд?

Она сплюнула.

– Кто с-следующий?

Задёргалась в цепях, как паучиха в огромной паутине.

– Кто из-з них с-следующий, Крунхильд? – Лязг, лязг, лязг цепей. Одежды Нимхе на животе тоже пропитались чёрным. – Кого ты уберёшь пос-сле меня?

Она склонила голову и предположила свистяще, ласково:

– Может, юного Грацека? – Змеино повела шеей. – Удобно, пока он не оперилс-ся и не с-стал как отец. Ты бы не с-сумела ус-строить то, что ус-строила с-сегодня, ес-сли бы у Горного двора был прежний хоз-зяин.

Грацек вздрогнул.

– Следи за языком! – рассердился он. – И не смей так…

Нимхе захохотала. А когда силы её покинули, закашлялась, и в этом кашле Малу слышалось порыкивание от боли.

– Не слушай её, – бросила госпожа Кажимера. – С ней разговор окончен.

Она обвела взглядом зал. Задержалась на телах Велко, Олейи, Ивоны и Гарна. Посмотрела на Мала – её жёлтые глаза были хищными и мерцающими; у Мала перехватило дыхание.

– Здесь только четыре взрослых ученика, – отметила госпожа Кажимера. – Где пятая?

Оставалась только Чедомила. Сердце Мала забилось ещё быстрее, хотя казалось бы – и так вот-вот прорвёт грудную клетку. Раз Чедомила не пришла сюда, значит, оказалась сильнее, чем манящее колдовство госпожи Кажимеры.

– А мальчишка… – Грацек будто только заметил Мала.

– Его даже не жжёт железо. – Госпожа Кажимера развернулась на пятках. – Где твоя последняя ученица, Нимхе? Все ходы запаяны, так что ей всё равно никуда не деться из твоего термитника.

Неужели она ждала, что Нимхе ей ответит?.. Мал не успел об этом подумать – Грацек зашагал к нему.

– Н-нет. – Он приподнял ладони в защищающемся жесте. Цепь жалобно звякнула. – Не надо.

Над ним нависло лицо Грацека. Он показался Малу моложе нескольких учеников Нимхе – даже несмотря на неровный свет и то, как грозно он хмурил ястребиные брови.

– Руку, – велел Грацек, и Мал подчинился, протянул ему дрожащую свободную кисть. – Да не эту.

Позже он понял: Грацек не хотел убивать учеников Нимхе, поэтому и приказал своим големам просто заковывать всех в железо. Всех, кто не сопротивлялся, – а не сопротивлялся только Мал.

Грацек осмотрел, как железо касалось его кожи.

– Действительно, – произнёс он, всё так же хмурясь. – Не жжёт.

Нимхе шевельнулась в цепях, будто всё это время лишь размышляла и копила силы. Она прочистила горло. Откашляла ещё чёрной крови.

– А ес-сли это будет не Грацек, – предположила она шёпотом ещё более сиплым, чем раньше. – Ес-сли это будет не он…

Её слова отдавались эхом и вползали прямо в уши.

– Ес-сли это будешь ты, Йовар? – Нимхе ощерилась. – Думаешь, я ценю твоё без-здейс-ствие? – Её впалая грудь закачалась от хохота и рыданий. – Или думаешь, они тебе его не припомнят?..

Она задёргалась опять – насколько позволял исполинский прут.

– Да, – хохотала она, – да… Ты будешь с-следующим. Ты, а не кто-то другой… И ты меня однажды вс-спомнишь.

Нимхе безвольно обвисла на своей железной паутине.

– Какого хре… – Где-то у входа рассвирепел Йовар. – Да как же вы задрали!.. – разбушевался. – Вы и ваша сраная ложа!..

Но Мал уже не слушал. После того как Грацек оставил его в покое – живого! – он думал лишь о том, сумеет ли Чедомила бежать. Да, Драга Ложа наверняка оставила своих соглядатаев у выходов из подземелий, но неужели Чедомила не смогла бы что-нибудь предпринять?..