Лики Богов

Умила запрыгнула на серого коня, спокойно щиплющего молодую траву и, по-женски, аккуратно заправила выбившиеся из косы пряди. Волот подошёл к фырчащему жеребцу, бьющему копытом по пропитанной кровью земле. Витязь сжал поводья, погладил широкую шею, успокаивая его. Конь покосился на лежащего рядом хозяина, жалобно заржав, попятился назад. Умила посмотрела на упрямящуюся животину, вытянула в его сторону руку. Тепло пробежало по венам, запульсировало на кончиках пальцев, незримым облаком отделилось от ладони. Фырчащий жеребец застыл, посмотрел на девушку и медленно пошёл за ней. Волот потрепал густую гриву, запрыгнул в седло и погнал коня вслед за сестрой.

Каменистая тропка вывела наездников к широкому полю. Густой лес дугой очерчивал его, упираясь в горизонт. Поодаль, у подножья горы виднелись острые крыши домов. Поднявшись в стремени, Волот внимательно всмотрелся – ни дыма, ни бегущих в панике мирян. Может, всё обошлось? Может, беда обошла деревушку стороной? Умила окликнула его, указывая куда-то, ударила коня по крупу. Взглянув поверх сестринской руки, Волот увидал дружину, и не только свою. Улыбнувшись, пустил жеребца во весь ход.

Батый вёл отряд к лагерю, рядом вышагивал усатый витязь, чуть старше его. Дружинники поддерживали раненых соратников, несли на руках тех, кто не в силах был идти сам. Умила, соскочив с коня, бросилась к отцу.

– Ты как, тятька? – встревожено спросила она, проведя по окровавленному лицу воеводы.

– Живой, – улыбнулся Демир. – Слава Богам, братьев удалось нам отбить.

– Рад видеть тебя, Велибор Касимович, – улыбнулся Волот, пожимая руку воеводе тангутской* дружины.

– А я-то как рад, – ухмыльнулся Велибор, расцеловывая щёки Умилы. – Мы выбили осман из Алустона*. Погнали дальше, да оказалось у подножья Биюк Кастеля* их други засели, крепость осадой взять пытались. Вот они-то нам хвосты накрутили.

– А мы к Кырыму идём, – сказал Демир. – Заремир велел Уласу подсобить, уж очень османы настырны стали. Видно Макошь скрестила пути наши.

– Слава Великой Матери! Посекли бы нас тюрки проклятущие, – сказал Велибор, и почесав бороду, спросил: – А чего Заремир всем войском не пошёл? Тысячами-то вмиг немчуру поганую стёрли бы. Пол моей дружины за два лета в Аримии полегло, сюда с сотней всего прибыл.

Демир нахмурился, плюнув, махнул рукой.

– В Византии Заремир. По слухам, помогает мятеж подавить, всё малотархтарской войско туды стянул. Видать посему меня сюда направил, понимал, что твоей сотней тысячу османскую не осилить…

– Недурно, – округлив глаза, выдал Велибор. – Стало быть, мало Тархтарии двухлетней войны с Аримией, мало мужиков полегло? Да ещё византийскую землицу надобно кровушкой славянской напоить?

__________________________________________________________________

Тангут* – город Катайского края Великой Тархтарии.

Алустон* – небольшое сторожевое укрепление.

Биюк Кастель* – гора у побережья Русского моря, на которой располагалась древняя крепость.

– Ну, то уж не нашего ума дело, – помолчав, улыбнулся Демир. – Мир с Аримией подписан. Стало быть, Заремир теперича не великий, а малотархтарский князь, пущай с него вече вопрошает. А мы Уласу подсобим да домой воротимся.

– Теперича к Кырыму вместе пойдём, – широко улыбнулся Велибор, похлопав друга по плечу. – Посчитаемся, сколько нас вместе теперича, сотни три наберётся-то?

– Наберётся. Токмо раненых в деревню доставить надобно, – сказал Демир, – там знахарка сильная есть, поможет вам.

– Казимир, поспешайте в деревню, – велел воевода Тангута.

– Я провожу, – вызвался Волот, стремясь не только помочь братьям, но и убедиться в том, что с Любавой всё в порядке.

– Ступайте, мы вас нагоним, – кивнул отец и, посмотрев на друга, сказал: – К Кырыму нельзя в лоб идти, надобно хитростью взять.

– Ну а что? Продумаем всё да в две дружины выступим, – согласился Велибор.

– Тять, вы ступайте, – пролепетала Умила, вклиниваясь в разговор воевод, – а я к Баровиту, посмотрю всё ли у них ладно.

– Ступай, – хитро ухмыльнулся Демир, заприметив вспыхнувший на щеках дочери румянец. – Сегодня ночью вы в дозоре, к вам Волот ещё подойдёт.

– Да Злат с Казимиром, – добавил воевода Тангута.

***

Тонкое тёмно-синее кружево стянуло небо. Холодный лик Дивии одарил серебристым сиянием затихающий мир. Маленькие светлячки-звёздочки расселись на её длинных локонах, готовясь вспыхнуть во всю силу. Птицы кружили над лесом в поисках гнёзд, сверчки заливали стрекотом поляну, держась подальше от рукотворного светила, возле которого расположились воины. Дрова тихо потрескивали, яркое пламя плясало на обугленной коре, выплёвывая во тьму крохотные золотые искорки. Дружинники обсуждали дела насущные, посмеивались над потешными историями и попросту радовались возможности перевести дух.

Вдруг раскидистые ветви заскрипели, листья кустов зашуршали, послышались встревоженные крики ночных птах. Из мрака лесной чащи вырвались две тени. Одна оттолкнулась от плеча, мирно сидящего у костра,