Лики памяти

Никита уже почти не помнил, какие трещины привели к окончанию их связи. А она прекрасно знала, какое впечатление производит, и намеренно к нему стремилась. Никита ненавидел себя за то, что, вместо того чтобы думать о ее душе, как раньше, или хотя бы настраивать себя на это, он беззастенчиво раздевал ее глазами и не чувствовал себя виноватым. Теперь он видел в собственном теле не проблему, а средство для достижения удовлетворения. Эля провела неплохую разъяснительную работу.

– На проверку каким бы набором качеств не обладал человек, каким бы не виделся, окажется, что сторон у него неизмеримо больше, чем можно предположить. И первое впечатление, если даже верно, обязано по истечении времени разрастись и трансформироваться. Если, конечно, речь о существе мыслящем. Едва ли возможно составить полный портрет личности. Прожив пятьдесят лет вместе, можно что-то не понимать. Это зависит еще и от того, кто наблюдает, от настроения, обстоятельств, услышанного или прочитанного в последнее время. Наши личности, наши качества так текучи. И даже незначительное прозрение или заблуждение может перелопатить весь характер, вытянуть наружу то, что до поры мирно посапывало где-то в глубине сознания, – томно жмурясь от солнца, залезающего в глаза, говорила как-то Эля.

И теперь Никита понял, насколько правдиво было это откровение посреди золотистой дороги, обрывающейся в овраг.

Никита был слишком горд, чтобы кому-то указывать. Но его уязвляло, что других, причем самых никчемных, Инна слушает. Например, свою мать – размазню, которая не способна была даже выбраться со дна, на которое сама позволила себе пасть. Разнородность проявлений одного характера сводили его с ума.

Ее мать, держа в руках сигарету и кашляя, учила дочь жизни.

– Зачем тебе этот мальчишка? – говорила она про первого возлюбленного дочери.

– Зачем тебе этот франт? – сказала она о том, кто ухаживал за Инной на первых курсах института.

– Зачем тебе этот задохлик? – презрительно отозвалась она о Никите.

А вот тот, кто набивался в мужья настойчиво и неоригинально, подкармливая узость родителей аляповатыми букетами – тот надежен, да и семьи знакомы. И Инна слушала, потупив глазки. Она не в состоянии была огорчить мать, при допущении этого впадая в ступор и неся в себе какой-то неподъемный груз из детства. Груз бессилия и страха.

26

Парадоксальное сочетание слов, которое могло прийти только этому человеку исключительно в этот промежуток пространства, удивительно точно отражало действительность. Я закрыла томик Ахмадулиной и начала размышлять о непостижимости искусства. Я ссылаюсь на нее, она ссылалась на Пастернака, он в свою очередь на Пушкина… Фотографии Пастернака как из мазков слеплены, словно картины. Нет ничего слаще истории, корней, преемственности, ощущения, что за твоей спиной прожитые опыты. Это утешает и придает сил. Читать по-прежнему популярно, хотя бы чтобы пихать это в нос остальным.

Вдруг я подумала, как это круто и современно, что я лежу здесь с книгой прямо как фото в социальных сетях от знающих себе цену девушек, которые фотографируют собственные стройные ноги с книгой на брызжущей цветом юбке. Иногда, что только подчеркивает положение вещей, в кадр попадают предметы интерьера, коты и бойфренды. А посты с атмосферными фото природы, чашек, книг и пледов… Это немного смешно, но, пересматривая старые фото с собственными фенечками и в удачных шмотках, наполняешься каким-то непревзойденным и неописуемым ощущением не только удовлетворения собой и моментом (будет что оставить – хотя бы удачные фотографии), но и прелести аксессуаров, магазинов, ведущих в конечном итоге к шарму и ветру, колышущему волосы.

И незаметно начинаешь представлять себя чем-то значительным, героиней хорошей истории, непременно экранизации, а не просто фильма, так более весомо – у фильма еще есть продолжение вглубь, в дебри, особый статус… И внешне преуспевающие девушки будут обсуждать это в уютных кафе за чашечкой нестерпимо горячего шоколада. Ото всего этого веет какой-то потрясающей респектабельностью, нерушимостью, энергетикой, с которой не поспоришь, и хочется принадлежать к этому сладкому миру современности, причем современности интеллектуальной. Поэтому и у меня есть пестрые юбки из хлопка, расписанные цветами, склады бижутерии и целые прочитанные тома в голове. И я тоже могу обсуждать экранизацию «Великого Гэтсби» и говорить, что Дэзи в книге более глубока. Ощущения… Повторяются ли они у разных людей с точностью до сотых? И вместе с тем у меня есть еще глыбы и глыбы того, что я хочу сказать. А это лишь мишура, не более чем настроение.