Лики русской святости

Ближайшие преемники святителя Тихона по управлению Церковью – патриарший местоблюститель митрополит Петр (Полянский), арестованный через полгода, затем заместитель патриаршего местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) – в точности следовали этому завету Святейшего. Хотя митрополиту Сергию в начинавшейся сталинской эпохе пришлось пойти на еще большие гражданские компромиссы с властью, чтобы сохранить незыблемой чистоту Церкви, ее верность Христу. Философ Н. А. Бердяев писал в эмиграции о «тихом подвиге» архипастырей плененной Русской Церкви: «Героическая непримиримость отдельного человека, готового идти под расстрел, прекрасна, полновесна и вызывает чувство нашего восхищения. Но… есть еще другой героизм, другая жертвенность… Патриарх Тихон, митрополит Сергий не отдельные частные лица, которые могут думать только о себе. Перед ними всегда стоит не их личная судьба, а судьба Церкви и церковного народа как целого. Они могут и должны забывать о себе, о своей чистоте и красоте… Это есть огромная личная жертва…»

Православный народ в СССР никогда не забывал об этой жертве патриарха Тихона. К его могиле тянулись богомольцы со всех концов страны, вызывая злобное раздражение властей. Через два года, в 1927 году, Донской монастырь был окончательно закрыт и «перепрофилирован». Православные с горечью передавали друг другу слухи: что чекисты осквернили могилу патриарха, изъяли тело и сожгли в крематории; или будто бы монахи тайно перезахоронили его в другом месте, на другом кладбище. То, что советская власть не брезгует воевать и с мертвыми, ни у кого не вызывало сомнения. Слишком велика была ненависть коммунистов к тем, кого они считали своими врагами. Оставить верующим такой «артефакт» – мощи патриарха, святость которого еще при жизни его ощущали многие, – безбожная власть, конечно, не могла, поэтому предприняла меры для «ликвидации культа» Тихона. Доступ в Донской храм-усыпальницу был вновь открыт лишь через 20 лет, после войны, во время краткого ослабления террористической политики государства в отношении к Церкви. В 1948 году митрополит Николай (Ярушевич), служивший первую панихиду у надгробия патриарха Тихона, сказал: «Мы молились сейчас только над могилой Святейшего, тела его здесь нет».

Патриарх Тихон крепко и надолго запомнился коммунистическим властям. Настолько, что даже в начале 1980-х годов, когда наверху решено было отдать какой-нибудь из московских монастырей под патриаршую резиденцию, Донской монастырь попал под запрет. Его вернули Церкви только в 1991 году, под самый занавес истории СССР. К тому времени патриарх Тихон был уже два года как прославлен в лике святых. Но и в 1989 году «перестраивавшаяся» власть усиленно пыталась помешать Церкви канонизировать «контрреволюционера» и «реакционера», «врага трудового народа» Тихона.

А в феврале 1992 года случилось то, что православные восприняли как чудо и милость Божью. Во время ремонта Малого Донского собора патриарх Алексий II благословил начать раскопки под надгробием. Сперва был обнаружен пустой склеп, оказавшийся частью отопительной системы храма. Под ним-то и нашли настоящее захоронение: «мощное, необычайно укрепленное сооружение, проникнуть в которое, – по словам участника раскопок архимандрита Тихона (Шевкунова), – можно было бы только с большим трудом». Такая укрепленность служила единственной цели: «чтобы надежно защитить могилу Патриарха от возможного надругательства» безбожников. В дубовом гробу мощи святителя Тихона и его одежды сохранились почти полностью, хотя в склепе стояла большая влажность и даже костяная нагрудная панагия (знак архиерейской власти) превратилась в прах. В апреле того же года мощи святого патриарха, переоблаченные и в новой раке, были с торжеством перенесены в Большой собор Донского монастыря.

Ныне любой может прийти к этой святыне русского Православия и поклониться великому труженику Церкви, исповеднику веры, молитвеннику за народ российский. Патриарх Тихон, не щадя самого себя, крепко утвердил нашу Церковь для стояния в вере. Более она не шаталась, не колебалась, но терпеливо ждала 60 с лишним лет, всё время «длинной и темной ночи», – ждала нового благоприятного лета Господня…

История – это весы, на которых взвешиваются люди и их дела, и чья чаша перевесит – за тем и окажется будущее. Коммунисты проиграли историю в самом начале, выбрав тупик. На одной чаше весов был патриарх Тихон со своей Церковью, смиренный, любвеобильный, величественный старец с добродушным лицом, усталым, печальным взором и тихой улыбкой. На другой чаше – вся бешеная, гремучая, чугунная мощь государства «товарищей маузеров». Чаша Тихона перевесила, потому что он держал на руках «бремя всего народа». Сейчас мы знаем это точно.