Лики

Погружённый в мысли, мафиози достиг выхода из штаба. Снаружи стояла просторная чёрная карета, принадлежащая Митчеллу, единственному сыну босса. Младший сын погиб при рождении, а дочь не может управлять мафией в будущем, поэтому на Митча возлагаются большие надежды. Его отец стар, в ближайшие лет восемь покинет мир живых, всё перейдёт к наследнику.

Седой кучер Бенджамин уже сидел наверху кареты. Этот низкорослый мужичок с обвисшим лицом давно возил высокопоставленных членов мафии. Спутники открыли дверь и с помощью небольшой ступеньки залезли внутрь транспорта. Убранство было что надо: мягкие коричневые сиденья, ковёр на полу. Там их ожидал тридцатилетний Митчелл Мендельсон. Выглядел он как самый настоящий избалованный богач: светло-русые идеально уложенные волосы, ещё наивные большие охристые глаза, короткий нос пяточком. Над слегка поднятой верхней губой была большая родинка. Острый подбородок достался от отца. Несколько колец на тонких аристократичных пальцах, отсутствие приемлемой мускулатуры. Одет в клетчатый костюм по писку моды.

– Вы моя охрана? – неприятным звонким голосом спросил сидящий богач, даже не удосужившись поздороваться.

– Да, твоя. – не церемонясь в ответ пробурчал Артур.

– Рад знакомству, я Томас! – протянул холодную ладонь для рукопожатия напарник. – Томас Грейвис. Для меня честь обеспечивать Вашу безопасность, мистер Мендельсон.

К сыну босса в клане былой скептическое отношение. Все понимали, этот избалованный инфантильный персонаж гораздо слабее отца как руководитель. Как только он вступит на должность, управлять мафией будут доверенные лица, одним из которых является Жорж. За десятилетия верной службы за Кингсборо укрепился авторитет сильного и мудрого лидера, поэтому после смерти Мальтрома люди будут прислушиваться именно к Жоржу. В открытую сынка босса никто не смел упрекать, а вот за спиной мафиози всячески обсирали его.

Митчелл Мендельсон, Артур Коэн и Томас Грейвис разместились в карете. Кучер ударил поводьями двоих лошадей, застучали копыта, транспорт двинулся. Один конь был чёрный, с пышной гривой. Другой белый с небольшими тёмными пятнышками. Скакуны красиво сочетались вместе. Они напоминали двух Сфинксов на гадальной карте таро «Колесница».

Первые несколько минут не происходило ничего интересного. Новоиспечённый напарник положил руку на окошко кареты, согнул её в локте и поставил скулу на запястье. Что в кабинете, что здесь, Грейвис будто хотел «сбежать» из помещения, постоянно смотря в окно. Человека этого уж слишком резко кидало от позитивного общительного до тихого и задумчивого.

Митч извлёк из чемодана дорогую курительную трубку из слоновой кости, спичечный коробок, свёрток со специальным трубочным табаком. Раньше Мальтром часто курил, но из-за проблем с лёгкими и преклонного возраста перестал, а привычка передалась сыну. Пассажир начал неспеша набивать трубку. Но Коэна не интересовал младший Мендельсон, мужчина наблюдал за напарником.

– Чем увлекаешься, Том? – непринуждённо спросил зеленоглазый, барабаня пальцами по коленке.

Томас был явно погружён в свои мысли. Когда Артур задал вопрос, тот чуть дёрнулся, резко поворачивая голову в сторону собеседника.

– А, да так, латынь изучаю. Слышал о таком языке? Древнеримский, много слов от него пошло.

– Да, осведомлён. – кивнул усач. – Но странно, смысл изучать мёртвый язык?

– О, это, друг мой, не просто язык! – азартно улыбнулся мужчина. – Это в первую очередь фундамент для освоения европейского искусства, литературы. Можно почувствовать себя ближе к истории.

– Мне доводилось слышать, увлечения человека много говорят о нём. – вдруг вмешался в разговор Митчелл, не переставая набивать трубку. – Особенно латынь…почти все, познающие её в наше время, являются социопатами. Латинский создаёт вакуумную среду, где социопату удобно уединиться. Вы же не из таких, я надеюсь?

Услышав это, Томас на секунду смутился, посмотрел вниз. Взгляд его начал выражать слабую нотку неприязни, суровости. Но это быстро прошло.

– Нет конечно, иначе меня бы не взяли в мафию. Уж точно бы не доверили сопровождать Вас. – спокойно ответил он.

Зеленоглазый оценил, что Тома трудно было спровоцировать. Митчелл ввиду своего положения мог говорить кому угодно из клана что угодно, его ведь пальцем тронуть никто не посмеет. Младший Мендельсон не умел держать язык за зубами, был эгоистичен и глуп.

– Кстати, по поводу этого. – произнёс уже Артур, желая продолжить расспрашивать напарника подробности его жизни. – Зачем ты ушёл из полиции? Разве может сотрудник правопорядка так переметнуться?