Ликующий на небосклоне

– Аменнеф! – крикнул Амени, спрыгивая с колесницы, – Увози Меритре подальше. Давай!

Девушка что-то хотела ему возразить, но Амени уже отвернулся и бросился в бой.

Бородатых здоровенных лувийцев невозможно было сдерживать. От вида крови они еще больше зверели, ничего не страшась, лезли прямо на копья. Не щадили ни себя ни противника. Под ногами стонали раненые, но на них никто не обращал внимание. Щиты трещали. Метал, звенел и скрежетал. Кругом крики, стоны, острый запах смерти.

Ряды войска Кемет окончательно смешались. Амени в отчаянии пытался подбодрить воинов. Но все оказалось бесполезно. Сейчас их окончательно сомнут, разделят на две части и всех порубят.

Вдруг над полем боя пронзительно прозвучал крик сокола. Лувийцы разом остыли и попятились, а через несколько мгновений побежали. Хармхаб со своими героями уверенным натиском врезался в левый фланг неприятия, и сам лично, с двух рук врубился в самую гущу, сея вокруг себя смерть. Грозный враг позорно бежал. Многие лувийцы сдавались в плен. Их тут же связывали.

После боя Амени нашел Хармхаба, сидящего прямо на земле с обнаженной бритой головой. Личный лекарь главнокомандующего старался унять кровотечение. Кровь залила половину лица.

– Да что ты там возишься, – недовольно бурчал Хармхаб. – Глаз цел?

– Цел, – уверял его лекарь – Бровь сильно рассечена.

– А череп не проломили?

– Нет. Голова у главнокомандующего прочнее камня.

Наконец лекарю удалось замотать голову Хармхаба чистой полоской материи, правда, вместе с глазом. Другим он зыркнул на Амени.

– Где Дочь Солнца?

– С ней все хорошо. Она цела и невредима, – успокоил его юноша. – Ты прибыл вовремя. А где хетты?

– Отступили. Ну и сражение было жаркое. Я не припомню таких отчаянных схваток. Вот, смотри. – Он показал Амени свой великолепный шлем. Голова сокола смята в сторону. С левой стороны зияла дыра от удара мечом. – Шлем не выдержал. Прибуду обратно в Кемет, оружейника, который ковал мне этот шлем и клялся в его прочности, побью палкой.

– Значит, мы победили? – обрадовался Амени.

– Победили и захватили огромный обоз, – подтвердил Хармхаб. Потом серьезно спросил: – командиров много у тебя полегло?

– Почти все, – вздохнул Амени.

– А ты, как сам?

– Я? Цел.

– А почему у тебя все правое плечо в крови?

– Где? – Амени взглянул на плечо. Из рубленой раны сочилась кровь. Вдруг на него накатила слабость. К горлу подступила тошнота. Все поплыло перед глазами, и он потерял сознание.

23

Амени очнулся и открыл глаза. Ничего не осознавая, он попытался встать, но тысячи иголок впились в правое плечо. Он взвыл от боли, стиснув зубы, и скверно выругался. Даже самому стало стыдно.

– Я слышу слова настоящего мужчины, – засмеялся Хармхаб, склонившись над ним. Голову главнокомандующего укрывали бинты. Слева на повязке проступило бурое пятнышко. Он помог Амени сесть.

– Где мы? – юноша огляделся. Небольшая комната с высоким потолком и узкими окошками. Стены украшала затейливая лепка и фресками, изображая сцены из деяний неизвестных богов. Красивая резная мебель. Мозаичный каменный пол чисто выметен. Он сам сидел на удобном мягком ложе.

– Мы в доме одного из сановников свиты Тушратты, недалеко от Вашшукканни.

– А что со мной было? – попытался вспомнить Амени.

– Ерунда. Рука скоро заживет. Аменнеф рану обработал, зашил и нашептал заговоры. У него это здорово получилось, – рассказал Хармхаб. Он громко крикнул в направлении дверного проема: – Раненый очухался и хочет есть!

Словно ураган влетела Меритре и вся просияла.

– Я сейчас! – крикнула она и снова исчезла.

– С ней все в порядке? – забеспокоился Амени.

– Ни царапинки, – уверил его Хармхаб. – Зато, как увидела тебя лежащего на земле, разрыдалась. Еле успокоили. Ни на шаг не отходила от твоего ложа, пока ты метался в бреду. Никого не подпускала. Все сама ухаживала.

– Я давно не приходил в себя?

– Два дня и две ночи. Хуто заваривал тебе какие-то охотничьи снадобья, и ты быстро поправился.

Вновь влетела Меритре. На ней болталась длинная одежда с широченными рукавами. Волосы по-простому уложены под головной пестрой накидкой. Босая. В руках она несла дымящуюся глиняную чашку.

– Это чечевичная похлебка на бульоне из иволг, – объяснила она, и принялась кормить Амени деревянной ложечкой.

Юноша смутился и попытался спросить, почему она за ним ухаживает. Разве в доме нет слуг? Меритре обиженно закусила нижнюю губу, но ничего не стала объяснять.

– Ешь! – настойчиво повторяла она. Пихала в рот Амени ложку с похлебкой, а сама еле сдерживала счастливую улыбку.

Покормив раненого, она упорхнула из комнаты.

– Хармхаб, – возмутился Амени, – Кто позволил Дочери Солнца ухаживать за мной? Для этого есть слуги.

– А ты попробуй ее убеди в этом, – усмехнулся полководец. – Она тут такой крик подняла! Неправильно тебя положили; не так перевязали рану. В конце концов, выгнала всех.

Снова вбежала Меритре с кубком.

– Красное вино, разбавленное соком. Пей!

Амени послушно глотал сладкую влагу из ее рук.

– Я вижу, все живы! Пусть Йот дарует вам силы! – В дверном проеме возник Эйя.

Хармхаб поклонился верховному жрецу.