Ликующий на небосклоне

– Нет, погоди. Сначала давай договоримся с тобой до конца. Я беру в свидетели Йота. Поклянись на священном анхе, что висит у тебя на правой руке.

– Клянусь! – так же тихо прошептала Меритре, поднеся к губам крест.

– Йота беру в свидетели! – прошипел Семенхкере, превратившись в надменного правителя. – Нарушение клятвы равносильно забвению. Клятвопреступник, давший обещание на священным анхе никогда не возродится вместе с солнцем и будет проклят навеки.

– Я помню это, – еле слышно прошептала подавленная Меритре.

– Отправляйся прямо сейчас! Корабль ждет. Правитель Керкемиша специально для тебя снарядил судно с охраной в пятьдесят человек. Там же есть все необходимое: одежда, обувь, украшения, даже служанки-невольницы. Вместе с тобой поплывет еще одно судно от меня с подарками. Да сохранит тебя Йот в дороге!

– Но и ты клянись! – потребовала Меритре. – Амени не должен умереть. Иначе месть моя будет страшная.

– Слово правителя – он будет жить, – торжественно произнес Семенхкере. – Только не пойму, зачем тебе сдался этот мальчишка. Теперь у вас совершенно разные судьбы. Как только ты наденешь венец повелительницы Керкемиша, я женю его на старшей дочери Хармхаба. Неплохая мысль: соединить два сильных Дома.

32

Амени лихорадило пять дней: бросало то в жар, то в холод. Сон больше походил на бездну с кошмарами. Хуто готовил ему снадобья, от которых он обливался потом, а местный жрец и знахарь бубнил нудные заклинания и окуривал смесью сухих трав, испускавший едкий дым с кисловатым запахом. Наконец сильный молодой организм победил яд, и к юноше возвращались силы. На пятые сутки бледный, исхудавший, с темными кругами под глазами, Амени забылся спокойным приятным сном. Дыхание его сделалось ровным, а глаза не бегали бешено под синими веками. Местный знахарь потрогал его руку и сообщил Хуто, что сердце юноши бьется размеренно, а тело теплеет. Синева на месте подлого пореза прошла, и рана затягивалась.

Амени проснулся поздно. Солнце сияло высоко в прозрачном лазоревом небе. Он поднялся с камышовой циновки, расстеленной прямо на земляном полу убогой низенькой хижины. Покачиваясь от слабости, юноша добрел до берега Хапи. Река вскоре должен был наливаться силой и мутными потоками затопить поля. А сейчас вода текла чистая и прозрачная. Амени вошел в прохладную струю, и почувствовал, как Хапи вливает в него свежесть и силы. Он поблагодарил реку и пообещал принести щедрые дары за исцеление. Амени вышел обратно на берег и блаженно растянулся на горячем песке. Рядом протяжно мычали быки, пасущиеся на небольшом лугу. Землепашцы громко переговаривались в поле. Пели птицы в ветвях деревьев. Доносился откуда-то запах свежего хлеба и чечевичной похлебки. Как хорошо и приятно вновь ощутить себя здоровым и наполненным жизнью.

Беглецов приютили в небольшом поселении землепашцев: ничем не приметное, с десятком кирпичных домиков из сушеной глины вперемешку с соломой. Таких поселений сотни, разбросанных по берегам кормильца-Хапи. В них живут в достатке землепашцы, скотоводы и рыбаки, зарабатывающие пропитание честным трудом, почитающие Йота, а в тайне и других богов. Угодья принадлежали какому-то знатному писцу из Уаста. В свои владения хозяин наведывался редко, как, впрочем, и все состоятельные чиновники. Хуто вручил старосте несколько серебряных колец. За столь щедрую плату староста укрыл беглецов у себя в доме и заставил всех в поселении молчать о странных гостях.

Хуто на рассвете отправился в Горизонт Йота разузнать: как там и что. Амени с нетерпением ждал вестей. Больше всего он беспокоился за Меритре. Она осталась одна в Ахйоте без его защиты.

Охотник появился поздно вечером.

– Рассказывай! – не терпелось Амени.

Хуто присел напротив очага, выпил кружку свежего пива и только после этого начал говорить:

– Нетшсука ты убил, и многие тебе за это благодарны. Его тело уже бальзамируют. Ахмосе жив, но не скоро поднимется с ложа. Острие кинжала едва не проткнуло сердце.

– Это все не важно, – перебил его Амени. – Что с Меритре?

Охотник опустил глаза.

– Пока ты сидел в каменоломне, она отправилась к правителю заступиться за тебя. После аудиенции ее посадили на корабль, и отправили в Керкемиш.

У Амени так больно сжалось сердце, что он невольно застонал.

– Она обменяла свою свободу на мою жизнь. Я должен ее найти.

– Ты еще слаб.

– Но я не могу медлить.

– Как же ты собираешься ей помочь?

– Не знаю. Но я должен сдержать клятву, или погибнуть. Все равно я не смогу жить без нее.

– Тебе самому нужна помощь, – возразил Хуто. – Тебя разыскивают люди Небнуфе. Жажда мести пылает в его груди. Хармхаб убил младшего брата, ты отправил к закату старшего. У тебя два пути: добраться в Хекупта под защиту Хармхаба или отправиться на юг в Бухен. Там тебя Небнуфе не посмеет тронуть.

– К Хармхабу я не пойду. Он предал нас. А прятаться за спиной отца мне не позволяет гордость.

– Что же ты хочешь делать?

– Еще не знаю.

Они долго молчали, глядя на пылающие поленья в круглом каменном очаге. Наконец Хуто решительно произнес: