Лили. Сказка о мести

– Ребрышки скоро дойдут, – говорит она. – А на потом у меня готовы томленые сливы, если вы такое любите. Сэм надеется, что успеет к десерту.

– О-о, – произносит Лили, – о-о…

Время летит. Сливы сладкие.

Приходит Сэм. Лицо его горит от мороза. Волосы его влажны.

Он вешает свое тяжелое полицейское пальто и садится за стол. Он приветствует Лили: «Мисс Мортимер» – и говорит, что рад ее видеть. Она чувствует, что краснеет, и не может сообразить, что ему ответить. Она смотрит на блюдо с оставшимися сливами и передает его ему, но он отмахивается. Он трет глаза. Из-за усталости он выглядит несчастным. Он говорит Джойс, что будет стакан портвейна, и, когда она встает, чтобы принести бутылку из гостиной, Сэм поднимает глаза и неотрывно смотрит на Лили, и она знает, что означает этот жгучий взгляд: это взгляд сраженного Альфредо, смотрящего на Виолетту, которую он потерял навсегда.

Между ними висит тишина, которую трудно терпеть. Дерзко взглянув в печальные глаза Сэма, Лили решается:

– Джойс рассказала, что в прошлом году вы расследовали смерть в Госпитале для найденышей.

– Да, – отвечает Сэм. – Меня вызвали местные полицейские. Одна из сестер погибла от удушения, поперхнувшись собственными волосами, – или так все было обставлено, чтобы мы поверили в такую причину ее смерти. Чудовищные обстоятельства – и необычные, согласитесь?

– Необычные?

– Ни разу, за все годы работы в отделе, я не видел, чтобы кто-нибудь так умирал. Она, конечно, пила лауданум и в то же время подстригала волосы, и потому могла случайно поперхнуться ими. Но мне это кажется очень маловероятным.

– О, – говорит Лили. – Понятно. Значит, дело еще не закрыто?

– Нет. Но мы так с ним и не продвинулись. Никто в госпитале не хочет это обсуждать. А вам что интуиция подсказывает?

Лили удается сохранять спокойствие, не ерзать, когда она отвечает:

– Некоторые сестры в госпитале были добрыми, некоторые – совсем нет. Когда с ребенком обращаются плохо, его натура может обратиться ко тьме.

– То есть вы считаете, что это мог сделать кто-то из воспитанников? До меня дошли слухи, что у этой сестры были дурные наклонности и она удовлетворяла себя посредством тел своих подопечных, но у меня нет тому доказательств. Вы когда-нибудь слышали подобные жалобы?

– Нет.

– Слухи легко разносятся в подобных заведениях, и эта сестра может быть совершенно безвинна.

Джойс возвращается с бутылкой портвейна и наливает стаканчик для Сэма. Он с наслаждением пьет. Джойс смотрит на него – на своего заботливого мужа, своего трудягу, – и он улыбается ей в ответ и говорит:

– Как приятно прийти домой и обнаружить здесь Лили. Надеюсь, вы хорошо поужинали.

– О да, – говорит Джойс и садится. Она переводит глаза с Сэма на Лили и обратно на Сэма. Кажется, что вопрос вот-вот сорвется с ее губ, но она сдерживается и отворачивается к окну, где расцветают сумерки.

«Вина лежит на мире»

Договоренность с Королевским театром Виктории достигнута. Белль Чаровилл достает стопки листов с эскизами париков Георгианской эпохи и заказывает огромное количество ячьей шерсти и мохера, «чтобы придать объем этой восхитительной чрезмерности». Актрисы всех возрастов и типажей приходят на Лонг-Акр, чтобы снять мерки для париков, и ведут себя, как экзотические попугайчики, порхая по мастерской, вереща и восклицая, и комнату наполняют ароматы их духов и запах впитавшегося в шелк и высохшего пота.

Лили спрашивает, кто из них убьет лорда Бригама-Твиста, но они секретничают. «К чему портить хорошую интригу, душечка? – говорят они. – Приходи, посмотри представление, и тогда сама узнаешь! Сделаешь для нас красивые „помпадуры“, и мы договоримся, чтобы для тебя оставили местечко на балконе за четыре пенни».

Зима наконец-то отступает. На ветвях платанов появляются маленькие нарывы свежей зелени. Воздух становится прозрачнее, солнце больше не походит на отполированную монетку, но широко раскидывает полы своего светящегося плаща. По пути на работу Лили задается вопросом, не означает ли девичество погоды, что смерть ее отсрочена.