Лиловый (I)

Почти весь день было холодно, и солнце пряталось в серой мгле, окутавшей небо. Путники остановились лишь после обеда, но ненадолго, только дали передохнуть лошадям и перекусили сами. Сидели тихо; еле слышно переговаривались о чем-то Сунгай и Искандер, да некоторые из стражей, а Алия, их командир, сидела в молчании и мрачно смотрела перед собой. Абу Кабил косился на нее и ухмылялся себе под нос, но не подошел к ней и ничего не сказал.

Сафир во время этого короткого отдыха устроилась было рядом с Остроном, как и всегда, но потом поднялась и отошла в сторону; Острон не без удивления заметил, что она опустилась возле Лейлы и Элизбара, с некоторых пор сидевших всегда вместе. О чем они говорили, он не мог слышать, но заметил, что лицо Лейлы посерьезнело.

-- Все в порядке? -- спросил он у жены, когда та вернулась к нему. Сафир кивнула. -- ...Точно?

-- Все хорошо, Острон, -- сказала она и забралась в седло лошади.

Он еще не успел вскочить на коня сам, когда к нему подошел Исан, и тут уже Острону стало не до нее: хотя лицо белоглазого привычно оставалось бесстрастным, в последние дни он обращался к нари в основном для того, чтобы сообщить что-нибудь неутешительное.

-- Они близко, -- произнес Исан. -- Оба моих брата и не очень большая группа, но, должно быть, все благородные.

-- Проклятье, -- буркнул Острон и все же оседлал своего коня. -- Поторапливайтесь, враг поблизости!

Они тронулись с места, готовые к драке, но никто толком не знал, чего ожидать на этот раз; Исан мрачно прикинул, что от него толку, скорее всего, будет мало: он один, их двое. По крайней мере, до сих пор они одерживали победу... или, во всяком случае, это нельзя было назвать поражением.

С некоторых пор Исан стал возлагать большие надежды на присутствие этих троих странных людей, которых для себя он выделял в какую-то совершенно особую группу: кузнец-ассахан, нахуда и угрюмый Ворон, которому так очевидно не доверял Острон. Исан не мог даже для себя уяснить, чем именно они отличаются от всех остальных, но он буквально кожей чувствовал это отличие и понемногу начал склоняться к мнению о том, что эти трое ставят холодную логику выше своих эмоций, это и делает их такими... особенными.

Поначалу ничто не выдавало близкого присутствия врага; они ехали так несколько минут, а потом поднялся ветер. Сначала это было лишь легкое шуршанье песка, но вдруг на отряд обрушился настоящий шторм из пыли и мелких камушков.

-- Держитесь вместе! -- крикнул Острон, а затем ветер стих так же неожиданно, как и начался. Лицо Исана было бледнее, чем обычно.

-- Я не продержу контроль долго, -- предупредил он. -- Нужно найти этого человека, сейчас же!

-- В какой стороне?

Белоглазый махнул рукой.

Не дожидаясь команды, они поскакали галопом в указанном направлении; лошадь Исана перешла на галоп следом за остальными, но сам он еле держался в седле, чересчур занятый концентрацией своих сил. Лоб его покрылся потом, и выражение понемногу сбилось, превратившись в мучительный оскал. Исан боролся за контроль над временем. Заметивший это Бел-Хаддат придержал своего вороного, оказавшись рядом с белоглазым. От скачки капюшон его плаща слетел с головы, и волосы растрепались. Понемногу снова поднимался ветер, которого остальные поначалу не чувствовали.

-- Вот они! -- закричал мчавшийся впереди всех Ханса, выхватил шашку. Тут вихрь поднялся с такой силой и неожиданностью, что с головы марбуда сорвало платок, а его конь едва не встал на дыбы; Исан потерял сознание и начал падать с лошади, когда Бел-Хаддат поймал его за шиворот.

-- Не спешивайтесь! -- еле слышно донесся до них крик Сунгая. -- Я держу лошадей!

Острон нервно оглядывался, но ветер бил ему в лицо и мешал видеть; он уже не мог рассмотреть, что творится позади, негромко выругался и хотел было использовать огонь, когда услышал крик Абу недалеко от себя:

-- Острон, осторожней! Ветром может бросить пламя прямо на нас!

-- Да чтоб ему сквозь землю провалиться! -- разъяренно заорал Острон в ответ. Вместо него свой Дар использовал Искандер, и всадников действительно окатило водой, но враг все равно был вне пределов досягаемости. Сунгай попробовал отвести лошадей в сторону, надеясь, что удастся выбраться из контролируемой бури; все было бесполезно, они какое-то время блуждали во мгле, но, очевидно, враги ехали следом.

В суматохе никто не заметил, как Алия соскользнула с седла и поудобнее перехватила свое копье. Острон кое-как отыскал Исана, которого по-прежнему придерживал на лошади Бел-Хаддат, и обнаружил, что белоглазый все еще без сознания. Присоединившийся к ним Элизбар развел руками: он ничего не мог с этим сделать. Без Исана можно было бесконечно рыскать посреди бури и так и не найти врагов, если только они сами не атакуют.