Лимон

– Одно с целым желтком, второе – с размешанным, чтобы можно было полить кетчупом. Наш ежедневный ужин.

Я сглотнула слюну.

– Можно мне поужинать с вами?

– Конечно. Сколько вам сделать?

– Тоже два.

Улыбнувшись, сестра Хан Ману развернулась к плите, включила огонь и поставила сковородку.

Взявшись за ручку холодильника, она опять повернулась ко мне и спросила:

– Приготовить так же?

– Да.

– Окей, три одинаковых блюда.

Она дернула ручку холодильника и стала доставать яйца – по паре за раз, в три захода. Шесть светло-коричневых овалов непрочно устроились на столе. Сестра достала и кетчуп, но не бутылку, а крошечные пакетики из фастфуда. Три пакетика для нас троих. Она открыла их один за другим, приготовив на потом.

Поставив три чашки на низкий чайный столик, девушка отнесла его в комнату. Она уселась около Хан Ману и взглядом позвала меня поближе. Я подошла и села рядом с ними, сестра стала расставлять чайные приборы, позвякивая чашками и блюдцами.

– Я сама ни разу ее не видела, но много слышала о ее красоте.

– Угу.

– Ты тоже так считаешь?

– Ну…

Хан Ману усмехнулся. Я решила, что они продолжают разговор, начатый до моего прихода. Разглядывая чайные приборы, я с удовольствием ощущала послевкусие совместного ужина. Когда сестра Хан Ману разбила над сковородкой первое яйцо, я чуть не подскочила от неожиданности. Мне пришло в голову заткнуть уши или сбежать в туалет, но я не сделала ни того ни другого. Она разбила еще одно и еще одно. Выдержав все шесть раз, я мысленно себя похвалила. Впервые за долгое время я ела жареные яйца. И очень давно не видела чашек с блюдцами. Чашки были разрисованы красными цветами, и узор словно перетекал на блюдца, оформленные точно так же. Внутреннюю часть блюдец, как и края чашек, окаймляли блестящие полосы. Чашку предполагалось держать двумя пальцами за хитро изогнутую ручку, которая казалась ухом неведомого зверька. Похоже, в этом доме все вещи были такими же старыми и причудливыми. Я уже и забыла, что такие бывают.

– Ее младшая сестра тоже очень красивая, правда? – Кивнула она в мою сторону.

Я чуть не выронила чашку. Стало быть, разговор с самого начала был о Хэон, а не о какой-то другой девушке. А сейчас сестра Хан Ману говорила обо мне. Я опустила голову и покрепче сжала ручку чашки. Да, красотой Хэон восхищались постоянно. Но сейчас назвали очень красивой меня.

После чая она принесла дыни, а Хан Ману включил телевизор. Сестра стала чистить золотистые плоды. Хан Ману, уставившийся в экран, выглядел необычно самодовольным, словно чем-то гордился. Возможно, на него так действовало присутствие хлопотавшей по дому сестры, а может, вспомнил, что ему кое- что известно о прелестях красавицы Хэон. Мне было все равно.

Нарезав дыни, сестра поставила тарелку перед нами:

– Угощайтесь!

Хан Ману принял лекарства и заснул на диване. Сестра выключила телевизор и взглядом указала на свою комнату, приглашая зайти. Комната была совсем крошечной. Хозяйка вошла вслед за мной, неся чайный столик. На нем опять была тарелка с нарезанной дыней, но вместо чайных чашек стояли два пивных бокала. Сходив за бутылками пива и открывалкой, сестра плотно прикрыла дверь. У меня возникло ощущение, будто мы прячемся от кого-то в коробке.

– Присоединяйтесь, сейчас хорошо выпить холодного пива.

Она была права. Мы с удовольствием пили, время от времени закусывая хрустящей дыней.

– Моя сестра Таон… – внезапно выговорила она, широко распахнув глаза. – Извините, мне так захотелось это произнести! У меня ведь нет сестры. Звучит непривычно. Но мне нравится.

Она была на три года младше меня. Звали ее Сону. Она рассказала, что сразу после школы пошла работать продавщицей в супермаркет и за четыре года целых пять раз сменила место работы.

– С продавцами это часто случается. Просто работа сама по себе такая. А на новом месте опять надо проходить обучение, платят на первых порах совсем мало, вызывают на работу в выходные… Я… я обязательно должна вам кое-что сказать.

Я сразу поняла, что за этим последует.

– В ту ночь… Да, я спала… Но я не обманываю, Ману действительно вернулся около половины двенадцатого. Я знаю, потому что он принес плетеные пончики.

– Плетеные пончики?

Я почувствовала, как рот наполняется слюной. Очень странно, но в этой квартире у меня постоянно пробуждался аппетит.

– Рядом с домом, где мы тогда жили, был рынок, а около рынка – кондитерская, где делали пончики. Брат всегда их для меня покупал. Приносил после работы и клал вот прямо на этот столик. Я ела их утром, но могла и посреди ночи, если просыпалась. Я обожаю пончики, а те были совершенно восхитительными. Кондитерская закрывалась в половине двенадцатого. Чтобы успеть, брату нужно было выходить с работы не позже одиннадцати. Даже хозяин ресторанчика знал, что брат заходит за пончиками, и поторапливал его, если Ману забывал о времени. Когда я проснулась тем утром, пончики лежали на столе как обычно.

Я попробовала представить Хан Ману, который в одной руке держит пакет с плетеными пончиками для Сону, а в другой – булыжник для Хэон. Картина не склады- валась.