Читаем «Лимонка» в тюрьму полностью

– Настоящий оптимист даже на кладбище вместо крестов видит плюсы.

– Чужого нам не надо, но своё мы возьмём, кому бы это ни принадлежало.

– Х… поймёшь, но здорово!

– Всё, что наедено непосильным трудом, всё ж пропало!

– Такая дура, так жалко!

– Шустрый, как вода в унитазе.

– Мы похожи на идиотов, которые топчутся на одном месте с умным видом.

– Не опошляй трапезу.

– За свои же шанишки я и пидарас!

– Сижу, как дура, без подарка…

– Инициатива трахает инициатора.

– Жила достойно и умерла в порыве.

– Слышь! Не кричи на меня – я теряюсь, а когда я теряюсь, я бью человека.

– А мой-то воронье гнездо на голову надел и пошёл… Да мой ты, лучше всех…

– Забрало упало, шторки захлопнулись, и понесло…

– Не кричи на меня – я писаюсь, иногда – какаюсь…

И отдельной графой перл от Даны, весь не сохранился, воспроизведу как смогу:

МОЛИТВА

Избавь меня, Боже,И друзей моих тоже,От разнарядок систематических,Переработок периодических,Газет сатирических,Нач. отр. истерических,

. . . . . . . . . . . . . .

И пошли мне на машину машину

Механика-мужчину!

И напоследок случайно вспомнившийся свой собственный опус, написанный, если не ошибаюсь, 18.12. 2004 г. (на четвёртый день отсидки).

День прошёл, и слава богу,Мысли в ряд.Мухи ползают по шконкам,Девки спят.Ожиданье бесконечностьНе проймёт.Тот, кто будет нас судить,Тот всё поймёт…

. . . . . . . . . . . . . .

10 декабря: 3 дня

ПАМАГИТЕ!!! Вы думаете, это у меня башню рвёт по поводу оставшихся 3 дней? А хрен вы угадали! К чёрту все оставшиеся дни – у нас комиссия! На этот раз какие-то монголы, будь они неладны.

Даже в профилактории вещи убрали, кухню закрыли – сидим 20 дур в юбках…

К чёрту монгол – Раимовна в зоне, проверяет готовность. Вижу в окно, как на улице срезают верёвки с бельём. Монголы не должны догадаться, что зэчки стирают себе бельё.

Горячей воды нет, отопления нет. Китайцев пережили, норвежцев пережили, американцев пережили, даже собственную Госдуму и ту пережили, осталось монгол только пережить. Да, на этот раз мы ждём монгол! Что они вообще здесь забыли?

Чу? «Внимание» слышится? Дождались, стало быть…

Здравствуйте, гости дорогие!………

11 декабря: 2 дня

Звонила домой.

Сквозь Сашино гавканье пробивались радостные вопли Василисы. Прямо даже какие-то сомнения у меня…

Завтра утром понесу свою чудо-книжицу с другими бумагами на цензуру. Сегодня последний гостевой день. Эй! Кто ещё не успел наследить здесь?!

Мурёнка! Так я и не родила «всю ёмкость недовысказанных слов», но, если ты оставишь мне листов 10, я тебе их пришлю ☹. Или привезу сама. Прости.

12 декабря: 1 день

Ну ништяк – написала я вчера то, что написала, оттащила блокнот в отряд (пишите, мол, люди добрые…) и ускакала. Сегодня забираю вот в таком вот виде. Спасибо, Асенька!

Теперь про «девушку с мотыгой». Решила я (уже давно решила) ставить в последний день (т. е. сегодня) большой торт в отряде, ведро кофе – всё как положено. Но торт надо делать на каком-то подносе. И мне таки нашли добрые девчонки в отряде поднос – крышку от морозильника.

Вот прусь я вчера вечером по аллее, в пакете – ингредиенты для торта, под мышкой – крышка. И думаю – арестуют, не арестуют? Отнимут, не отнимут? И чувствую – что-то мне всё это напоминает…

Вспомнила!!!

Корейский фильм «Ложь». Эпизод про девушку, которая едет покорять Америку, взяв с собой маленький рюкзачок и черенок от мотыги. «Что ещё нужно такому невинному созданию?» (Ну, по фильму это у них такое садомазо было…)

Ну что ж, Москва – не Америка, но и крышка от морозильника – совсем не черенок от мотыги.

ЕДЕМ ПОКОРЯТЬ!

Докопались тут до меня сегодня: что, мол, я чувствую перед освобождением? Что, что?! Курить хочется!

Заключение

Я честно заслужила свой срок (не беспорядками, конечно, но наглостью, во всяком случае), я честно его отсидела. Можно было, конечно, и красивее: со всякими ШИЗО, ПКТ, полосами разнообразными, но не сложилось.

Возможно, имеет смысл бить себя пяткой в грудь и кричать, что сидела я безвинно, и это так, но пошло и не ново, а у истины всегда как минимум две грани.

Три года – мой срок.

В конце концов – «всё, что меня не убивает, делает меня сильнее». Какое-то время назад я пыталась пробиться по УДО, и сейчас рада, что не вышло. Я выхожу теперь – абсолютно свободна и никому ничего не должна. На свободу с чистой совестью ☺!

Ну что тут ещё можно сказать?..

Служу Советскому Союзу!

Да, смерть!

Комментарии

Просчёт – в 21.00 – отбой. Заходят зелёные, пересчитывают, все ли зэчки по спальным местам, выключают свет, уходят.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее