Линия Периферии (СИ)

Когда Николас ударился головой о бетонный пол, упав с пятиметровой высоты портала, объявившегося на потолке — происходящее вокруг окончательно прекратило восприниматься, как сон. Только сейчас главный финансист понял, что до этого момента словно странствовал в вязком тумане, не в силах сконцентрироваться на чём-то определённом. Но он кристально чисто помнил все события до… чёрт, до чего? Третий, четвёртый день? Всё слишком размыто… Он, кажется, что-то нашёл. Или не он один. Что же произошло?

Эфемерная надежда на то, что последние его переживания могли оказаться похмельным бредом, мгновенно растворилась с появлением в помещении человека, облачённого в белую броню и державшего винтовку того же цвета.

— Merde! — завидев Николаса, неожиданный гость вздрогнул, молниеносно приготовившись к стрельбе.

В голове всё ещё продолжало гудеть от не самого удачного из приземлений. А ведь ещё не прошло и недели с предыдущего. Николас не видел лица солдата, так как оно было закрыто шлемом, но чувствовал, что тот не планирует оставлять клерка в живых.

Решение пришло само по себе. Он просто поддался инстинктивному импульсу, сорвав чеку с дымовой гранаты на поясе и подбросив её высоко в воздух, отпрыгивая назад. Солдат, наверное, не каждый день имел дело с советскими дымовухами, иначе бы не купился на столь примитивный трюк и не позволил Николасу бежать.

Пока дым продолжал заполонять квадратное помещение с оборудованием, напоминавшим гигантский бойлер, финансист уже улепётывал в первую попавшуюся дверь. Не выдыхая, он, разбив кулак в кровь, пробил тонкое стекло аварийного рычага и, игнорируя адскую боль, потянул его вниз всем своим весом. Старая железка нехотя подчинилась, и шлюз блока начал медленно закрываться. Отлично, дымовая завеса должна продержаться достаточно долго, и продолжительное шипение активной гранаты скроет звук движения шлюзовых механизмов.

Что ж, так он подумал.

Только продолжив бег, Николас почувствовал резкий толчок в левое плечо. Затем ещё, и ещё, и ещё, и так до тех пор, пока инерция не отбросила его от траектории непрерывного потока плазменных сфер.

В немом удивлении финансист, развёрнутый на сто восемьдесят градусов, повалился на спину, засвидетельствовав, как оставшиеся снаряды сталкиваются с закрывающейся дверью. Вскоре характерные электрические звуки иссякли — солдат на той стороне прекратил огонь, осознав, что на пробитие такой брони требуется чрезмерно много амуниции и свободного времени.

Финансист, почувствовав странноватую дрожь на месте удара, напоминавшую болезненный нервный тик — в недоумении повернул голову, но не сразу понял, что увидел.

Вся его одежда была испачкана кровью, а плечо, до самого основания, полностью отсутствовало.

Он только что лишился руки.

Боль ударила в голову внезапно, словно накапливалась до сих пор, ожидая момента, пока Николас не подтвердит её принятие лично — часть его нервных окончаний просто обуглилась до того, как те успели передать соответствующий сигнал.

Завопив, он схватился за обрубок, из которого уже вовсю хлестала кровь, и, содрогнувшись от очередного шока, попытался приподняться на одно колено. Увидев свою оторванную конечность неподалёку, он, скрипя зубами, поднялся во весь рост, и, сгорбившись, попытался покинуть коридор.

Жуткая боль. Он не может погибнуть. Нет, только не здесь. Он же столько строил свою жизнь, своё будущее, он был рождён для успеха! Власть почти была в его руках… руку, деньги, даже людей — всё можно заменить. Он сможет. Но не себя. Себя не заменишь — умер, значит проиграл. Значит, оказался слишком слаб. Выживает сильнейший. Да, он врал, и воровал. Но не только ради себя! Он хотел изменить мир… разве не все хотят того же? Тогда почему, чем он всё это заслужил?! Он не понимал. Отказывался понимать. Нужно было выжить, любой ценой, он пойдёт на всё, но выживет. Он ни за что не потеряет того, чего успел достигнуть.

Тридцать два года. Тридцать два года он шёл к своей цели. У него уже было всё, о чём только мог мечтать среднестатистический американец — два миллиона на счету, роскошная машина, особняк, даже собственный маленький остров на Багамах! Он был образцом капиталиста, построившего своё будущее своими руками. Какого чёрта он вообще вынужден иметь дело с этим плебейским отребьем?!

— Выберусь, найду… — прохрипел он, — кто всё это устроил… найду и прикончу. Освежую… подонков…

— А что, будет интересно на это посмотреть, — заставил его вздрогнуть лёгкий девичий голос.

Финансист резко обернулся, всё так же держась за рану, и увидел того, кого сейчас хотел бы увидеть меньше всего.

— Как же я всё-таки ненавижу такие места, — произнесла серебристоволосая, смотря на Николаса, как на только что уволенную прислугу, — темно, серо, грязно. Всё сочетание портит. Что думаешь? Может, мне примерить один из этих скафандров?

Тот, жмурясь от усилий, схватился за револьвер.

— Пошла к чёрту, — раздельно произнёс он, тут же открывая огонь. Каждый выстрел отдавался мучительной вибрацией, вызывавшей приступы боли, но он успешно опустошил барабан, ни разу не промахнувшись.