Линкольн, Ленин, Франко: гражданские войны в зеркале истории

После известных событий 1991 года наше общество и государство в условиях свободы мнений и в обстановке экономического развала пришли к сбалансированным оценкам плодов Гражданской войны и ее издержек. Оптимистические и романтические мифы о борьбе «за народное счастье» ушли в прошлое. Восторжествовал гуманизированный подход к войне как к государственной катастрофе, включающий скорбь о человеческих потерях и о судьбе обеих сторон.

К концу XX века наше общество с горечью ощутило, что в нашей Гражданской войне не оказалось победителей. Белые лишились родины, социального статуса и большей части собственности. Красные расплатились потерей большей части накопленного страной интеллектуального капитала и оказались надолго зараженными болезненной идейно-политической нетерпимостью, экономической бесхозяйственностью и расточительностью – еще большей чем в дореволюционной России под скипетром Николая II, которого нередко даже сейчас упорно продолжают называть ограниченным человеком и бездарным правителем. Наш последний император действительно был малоспособным и не отличался силой характера. Однако он по крайней мере не развращал подданных обещаниями «золотых гор» и «светлого будущего», за невыполнение которых (то есть за обман народа), как известно, никто не понес наказания. Будучи человеком недалекого ума, он вместе с тем не посягал на морально-нравственные устои общества. А ведь их состояние влияет на бытие народа и страны не меньше, чем все суперсовременные технологии вместе взятые. Поклонникам информационного общества, тотального оцифрования, аккаунтов и блогов следует принимать сие в расчет.

Интерес и уважение российской публики в наше время вызывают не те личности, которые совершили больше походов, выиграли больше сражений и захватили больше территории и трофеев, а соотечественники совсем другого плана. Одни из них пытались уменьшить количество расправ, решительно ставя на карту собственную свободу и жизнь (Волошин, Короленко). Другие – раскаялись в содеянных злодеяниях (Слащов-Крымский) или в слабоволии (Брусилов). Третьи – вызывают сочувствие и симпатии тем, что приняли смерть с достоинством (Гумилев, Колчак, Пепеляев). Четвертые вопреки «объективным условиям» – обстановке межклассового озверения – ни разу не запятнали себя истреблением безоружных и беспомощных (такими запомнились современникам Котовский, Миронов, Фрунзе).

К началу нынешнего столетия сформированный исходом конфликта и культивировавшийся впоследствии свыше полустолетия культ красных сменился, особенно у студенческой молодежи и у книгоиздателей, предпочтением белых и в некоторой степени – зеленых.

Положительную политическую и нравственную функцию выполняют публичные церемонии в русле общенационального примирения. Начало было положено реабилитацией властями Петербурга в 1994 году кронштадтских повстанцев-анархистов 1921 года. Затем последовало увековечивание памяти жертв и деятелей Гражданской войны – императора Николая II в Екатеринбурге и в Подмосковье, адмирала Колчака в Иркутске. В одном и том же городе, в бывшей временной столице России Омске, ныне действуют музеи Александра Колчака и его противника Михаила Тухачевского. В Крыму работает историко-культурный заповедник «Киммерия Волошина», а в Москве – Дом-музей Марины Цветаевой. Возвышается в одном из переулков федеральной столицы памятник другу русского народа, замечательному норвежцу Фритьофу Нансену[316]. Прах зверски убитой царской семьи покоится ныне в Петропавловском соборе на берегах Невы. В некрополь московского Донского кладбища торжественно перенесены останки видных эмигрантов, завещавших похоронить их в России – Федора Шаляпина, Ивана Ильина, Антона Деникина. Военная прокуратура России реабилитировала в 1990‑х годах генерала Сергея Войцеховского, публициста Ивана Солоневича и атамана Григория Семенова (последнего, правда, не полностью).

На просторах страны сильно сократилось количество улиц, проспектов и заводов с названиями типа «третьего интернационала», «красных зорь» или «ленинского знамени». Постепенно уходят в небытие многочисленные памятники иностранным экстремистам Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, отродясь не бывавшим в России и не сделавшим ей ни грана добра (в отличие от таких иностранцев, как Фритьоф Нансен или Франклин Рузвельт). Петербургу, Екатеринбургу, Нижнему Новгороду, Самаре и Твери возвращены их исторические названия. Возможно, на очереди Краснодар и Ульяновск.