Лира и Кошмар

Девочка обернулась к двум стражникам – бравой девушке с гордым взглядом и седому старцу со сталью в глазах – после чего кивком отослала их прочь. Ей нужно было поговорить с новоиспеченным супругом, подарить ему лучик последней надежды, который, возможно, еще больнее ранит его, когда вся правда откроется.

«Сможет ли он любить меня и дальше, когда узнает, что, следуя пророчеству и боясь сойти с сюжетной тропы, я убила весь его род?»

– Доброго дня, Ваше Величество.

Услышав знакомый голос, он рывком поднялся со своего места и коротко поклонился, по-прежнему сжимая в руках блокнот, испещренный записями. Девушка мягко улыбнулась и сделала короткий шаг ему навстречу.

– Я не помешала?

– Разумеется, нет.

– В таком случае, позвольте мне нарушить Ваш покой своим присутствием – надеюсь, приятным достаточно, чтобы не испортить настроение дорогому супругу.

– Несомненно, мое сердце ликует при каждой встрече с женой, – холодно ответствовал молодой король. – Сегодня Вы особенно прекрасны.

– Должно быть, я расцветаю в Вашем обществе.

Они стояли друг напротив друга: два ребенка, официальная первая ночь которых должна будет состояться только через несколько лет. Супруги слишком юные, чтобы питать друг к другу страсть, и слишком взрослые, чтобы не понимать всю неловкость ситуации. На секунду взгляд Ариадны остановился, изучая обнаженный торс мальчишки – удивительные татуировки мага вились по худенькому тельцу, облаченному в одну лишь пасхоу. Привезенный на чужбину из Солнечной Земли в качестве нового короля человеческого края, эльф по-прежнему предпочитал рядиться в народные одежды, которые привез вместе с собой. Многие придворные видели в этом умышленный протест и требовали от мягкотелой королевы поставить супруга на место, однако Ариадна не замечала здесь никакого нарушения светских правил – только одиночество и глубокую тоску по родине.

Юлиан был младшим ребенком в семье эльфийской королевы, а значит, последним в очереди к трону. Старший из детей его матери, Ниал, в свои девятнадцать славился необычайной силой и кучей способностей, как умственных, так и магических: до Людского Пристанища то и дело доходили слухи, каким талантливым и невероятным во всех отношениях растет наследный эльфийский принц, впоследствии обещающий стать достойной заменой своей сиятельной матери.

Жаль, что Юлиан был не такой. Тихий, скованный, абсолютно послушный и вечно задумчивый мальчишка, годящийся разве что в чьи-нибудь мужья. Ариадна всегда сочувствовала консортам – женщинам и мужчинам, чья власть была слишком мала, чтобы воздействовать на политику напрямую, а не через уста своих венценосных супругов. В такой расстановке сил было нечто поистине несправедливое: нечто куда более ужасное, подрывающее дух единства изнутри посильнее всяких там Масок.

– Надеюсь, Вы весело проводите время, привыкая к своему новому дому, – сказала Ариадна, осознавая, что пауза длится уже слишком долго. – Я велю делать все возможное, чтобы Ваш досуг был приятен, а минуты уединения и молитв…

Она не договорила. Застопорилась на полуслове, не зная, как закончить предложение. Глаза солнечного эльфа глядели на нее с легкой тоской, таинственно поблескивая, словно два драгоценных камня.

Кажется, он боялся ее. Ариадна не преуспела даже в том, чтобы понравиться своему супругу.

– Что Вы пишете? – мягко спросила она, делая еще один шаг навстречу Юлиану. – Это дневник?

Тот сделал шаг назад и крепче вцепился в свой жалкий блокнотик, словно там были описаны все тайны мироздания, видеть которые Ариадне строго-настрого воспрещалось. Девушка вздохнула, опустила плечи. Это было даже сложнее, чем казалось поначалу. Говорить с юношей, запертым в себе, было неприятно, неловко и как-то даже мерзко. Королева чувствовала себя втоптанной в грязь и ничтожной, как червяк.

– Я могу взглянуть, Ваше Величество?

– Если моя королева позволит… – У эльфа туго выходило вести светскую беседу. У его жены, впрочем-то, тоже, так что в некотором роде они были квитами. – Я бы предпочел оставить в тайне содержание своих записей. Клянусь всеми тремя ликами Триединой богини, там нет ничего, что оскорбило бы Ее Величество.

– Я верю, мой король.

И снова крайне неловкий обмен взглядами.

Им не о чем было говорить, нечего обсуждать. Огромная пропасть между повелительницей и слугой, между той, что выиграла лотерею, родившись единственным и старшим ребенком, и тем, кто был слишком мягок и добр, чтобы убить старших братьев и сестер, дабы добится титула наследного принца.

Так все и работало в этом мире. Побеждал тот, кому больше всего везло – или величайший из злодеев.

– Хорошего Вам дня, господин Юлиан… Мой король… Ваше Величество, – несуразно пробормотала Ариадна и, путаясь в длинных ногах, помчалась прочь, словно нашкодившая девчонка.

Ее не окликнули. Не попытались остановить.