Лирика 30-х годов

Совершенно невозможное для 20-х годов раскрытие темы гражданской войны — через сугубо лирическую песню — стало типичным для массовой песни 30-х годов: «Девичья печальная» А. Суркова, «Прощание» («Дан приказ: ему — на запад…») М. Исаковского, «Я на подвиг тебя провожала» В. Лебедева-Кумача, «Песня о казачке» С. Алымова. Причем очень многие поэтические образы этих песен, и даже нередко сюжеты и главные герои, как в «Девичьей печальной» А. Суркова, навеяны народно-песенными мотивами.

Революция предстает в песнях этих лет более жизненно-конкретной и более драматичной. Лирика властно проникает даже в героическую песню, рассказывающую о выдающихся полководцах гражданской войны, благодаря чему образы борцов выглядят более отепленными дыханием живого человеческого чувства (ср., например, «Конницу Буденного» Н. Асеева (1923) и «Чапаевскую» А. Суркова (1932) и др.).

Этот процесс в еще большей мере охватывает массовую песню о современности, которая в подавляющем большинстве своем — лирическая или лирико-патетическая («Вдоль деревни» и «Спой мне, спой, Прокошина» М. Исаковского, «Тайга золотая» А. Прокофьева, «Песня о встречном» Б. Корнилова, «Поволжанка» и «Расставание» А. Суркова, «Песня о Волге» В. Лебедева-Кумача, «Песня о Москве» В. Гусева, «Новый Днепр» С. Алымова и многие другие). Своеобразной эмблемой массовой лирической песни стала «Катюша» М. Исаковского.

Если же взять, например, красноармейскую песню 30-х годов как разновидность героической, то нетрудно заметить, как органически впитала она и традицию гимнической революционной песни с ее раздольным и мужественным напевом («Казачья» А. Чуркина, «Краснофлотский марш» В. Лебедева-Кумача), и принцип ритмической организации стиха старой солдатской походной песни («Полюшко-поле» В. Гусева, «Конармейская» А. Суркова, «Как у дуба старого» А. Софронова), и мотивы лирической народной песни о встречах и расставаниях («Шел со службы пограничник» М. Исаковского). Чаще всего эти разнородные поэтические традиции осваиваются нераздельно.

Таким образом, проблематика и формы массовой советской песни 30-х годов становятся гораздо многообразнее и богаче, чем в 20-е годы.

Существенно обогащается и поэтика песни.

Опыт развития поэзии 30-х годов оказался очень важным в решении больших и сложных общенародных задач, которые выпали на её долю в годы Великой Отечественной войны.

П. С. Выходцев.

Михаил Исаковский

Догорай, моя лучина…

В эту ночь молодые
   отменили любовь и свидания,
Старики и старухи
   отказались от сна наотрез.
Бесконечно тянулись
   часы напряженного ожидания
Под тяжелою крышей
    холодных осенних небес.
Приглашенья на праздник
   вчера до последнего розданы,
Приготовлено все
   от машин и до самых горячих речей…
Ты включаешь рубильник,
   осыпая колхозников звездами
В пятьдесят,
   в полтораста
   и больше свечей.
Ты своею рукою —
   зажигаешь прекрасного века начало,
Здесь, у нас,
    поднимаешь ты эти сплошные огни,
Где осенняя полночь
   слишком долго и глухо молчала,
Где пешком, не спеша,
   проходили усталые дни;
Где вся жизнь отмечалась
   особой суровою метой,
Где удел человека —
   валяться в грязи и пыли.
Здесь родилися люди
   под какой-то злосчастной планетой,
И счастливой планеты
   нигде отыскать не могли.
Революция нас
   непреклонной борьбе научила,
По широким дорогам
   вперед за собой повела.
До конца,
   до предела
   догорела сегодня лучина,
И тоскливая русская песня
   с лучиной сгорела дотла.
Мы еще повоюем!
   и, понятно, не спутаем хода, —
Нам отчетливо
   ясные дали видны:
Под счастливой звездою,
   пришедшей с электрозавода,
Мы с тобою
    вторично на свет рождены.
Наши звезды плывут,
   непогожую ночь сокрушая,
Разгоняя осеннюю черную тьму.
Наша жизнь поднялась,
   словно песня большая-большая, —
Та,
   которую хочется слушать
      и хочется петь самому.

Первое письмо