Лирика 30-х годов

Не торопись, не спеши, подождем.
Забудем на миг неотложное дело.
Смотри: ожила трава под дождем
И старое дерево помолодело.

Шуршит под ногами влажный песок.

Чиста синева над взорванной тучей.
Горбатая радуга наискосок
Перепоясала дождик летучий.

Сдвигаются огненные столбы,

Горят облака… В такие мгновенья
Из прели лесной прорастают грибы
И песенный жар обретают растенья.

И камни, и травы поют под дождем,

Блестят серебром озерные воды.
Не торопись, не беги, подождем,
Послушаем ласковый голос природы.

«Время, что ли, у нас такое?..»

Время, что ли, у нас такое?
Мне по метрике сорок лет,
А охоты к теплу, к покою,
Хоть убей, и в помине нет.

Если буря шумит на свете —

Как в тепле усидеть могу?
Подхватил меня резкий ветер,
Закружил, забросил в тайгу.

По армейской, старой привычке

Трехлинейка опять в руке.
И тащусь к чертям на кулички
На попутном грузовике.

Пусть от стужи в суставах скрежет.

Пусть от голода зуд тупой.
Если пуля в пути не срежет,
Значит — жив, значит — песню пой.

Только будет крепче и метче

Слово, добытое из огня.
Фронтовой бродяга-газетчик —
Я в любом блиндаже — родня.

Чем тропинка труднее, уже,

Тем задорней идешь вперед.
И тебя на ветру, на стуже
Никакая хворь не берет.

Будто броня на мне литая.

Будто возрасту власти нет.
Этак сто проживешь, считая,
Что тебе восемнадцать лет.

«Друг мой! В таежной ночной тишине…»

Друг мой! В таежной ночной тишине
Вспышки ракет осветили окно.
Ты на минуту нагнись ко мне,
Я тебе слово скажу одно.

Если порвет пулеметный дождь

Жизни моей непрочную нить, —
Вынь мое сердце! Ты в нем найдешь
Песню, которая будет жить.

«Дорогая, хорошая, сердце мое!..»

Дорогая, хорошая, сердце мое!
Как медлителен времени бег!
Третий раз эта ночь поднимает в ружье
И бросает на черный снег.

Успокоилось. Лег. Задремал слегка.

Вижу в дымке поволжский плес.
Слышу шелест шагов. И твоя рука
Чуть коснулась моих волос.

Мы над волжским простором вдвоем стоим,

В складках туч проступил рассвет.
И молчаньем твоим и дыханьем твоим
Я на свежем ветру согрет.

Журавли улетают на юг, трубя,

Тянет холодом зимних дней.
Никого я не знаю лучше тебя:
Ближе, ласковее, родней.

Журавли улетают на юг в вышине.

Разве мы их вернем назад?..
Вновь команда: «В ружье!» Опять по
   стене
Хлещет крупный свинцовый град.

Если финский стрелок облюбует меня,

Гряну навзничь, руки вразброс,
Вспомни крик журавлиный, рождение
   дня,
Ветер, молодость, волжский плес.

«Он не стонал. Он только хмурил брови…»