Лис

На дневном отделении университета мальчиков и девочек примерно поровну: в одних группах больше девчонок, где-то сплошь парни, но в целом пропорция – пятьдесят на пятьдесят. В ГФЮУ имеется военная кафедра, так что учеба дает юношам отсрочку от армейской службы, это важный резон отдать сына именно в университет, а не в частное заведение. Но речь о дневном отделении. Вечерники от армии не защищены. Выражение «защита от армии» при всей абсурдности понятно каждому.

На вечернем отделении мальчиков почти вовсе нет или это такие мальчики, которым армия не страшна. То есть либо уже отслужившие в рядах вооруженных сил, либо освобожденные от службы по тем или иным причинам, скажем, по состоянию здоровья.

В пятой группе вечерников на первом курсе учился всего один юноша. Он не служил в армии, был абсолютно здоров и поэтому надеялся до конца учебного года перевестись на дневное отделение. Не заметить или забыть семнадцатилетнего первокурсника невозможно, не стоит даже пытаться. И дело вовсе не в том, что среди девушек-вечерниц он единственный мальчик.

Николай Бит-Ялом напоминал шумерского царька, унаследовавшего трон в отрочестве. Крепко сбитый, смуглый, он словно только что прикатил из Ниппура на золотой колеснице или вывалился из древнего музейного рельефа со своими нефтяными глазами навыкате, смолистыми волосами и бровями. При всем том он был располагающе открыт, приветлив, улыбался немного смущенной улыбкой, как бы относящейся именно к собственной ни-на-кого-непохожести, хотел всем угодить или сказать что-нибудь приятное. В этом желании угодить не было восточной угодливости. Коле Бит-Ялому сразу, до всякого разбора, нравились все окружающие его люди. Нагнав по дороге от метро трех-четырех своих соучениц, он пытался отобрать у них сумки и пакеты и огорчался отказу. Вечно приносил на пары то засахаренные орехи, то турецкую пахлаву, то хурму или груши.

Коля происходил из семьи московских курдов, чья кровь не выцвела, не побледнела на протяжении нескольких поколений, хотя в роду Бит-Яломов кого только не было – греков, грузин, армян, даже испанцев. Вавилонская башня племен, наречий, войн, караванов приняла форму первокурсника Николая, чей главный дар – дружелюбие, и еще один – дар певца. Удивительный голос, разглаживающий пространство, а также запас песен, которые Николай, похоже, запоминал с первого раза.

Учение к числу Бит-Яломовых талантов не относилось. Высшую свою оценку, «удовлетворительно», он редко получал с первого раза. При всем послушании и прилежании он словно не понимал, как обращаться со знаниями, к чему приложить, как разместить среди прочих сокровищ. Едва ли он был рожден юристом, однако отпустить сына в певцы родители не согласились. Сам Николай полагал, что главная причина учебных неуспехов – его ни на что не похожая фамилия.

•

После зимней сессии собрался семейный совет, на котором решено было поменять курдскую фамилию отца на девичью фамилию матери. Уже в феврале преподаватели, проводя перекличку, спотыкались на незнакомом сочетании «Николай Гогнадзе», искали глазами новое лицо, задавали вопросы. Коля снова переживал и прислушивался к себе: как ему живется с новым именем, что изменилось? Заглядывал в зеркало, спрашивал у отражения, кто он теперь. Запевал: «Анда-рунда-ра, танда-ринда-да», – незнакомые слова, странная мелодия – «Тинда-цвинда-переда». Иногда чувствовал хитрую легкость сбежавшего из-под ареста, к которой, впрочем, примешивалась и тревога.

В конце февраля Коля Гогнадзе, явившись за двадцать минут до начала пар, ходил по аудитории взад-вперед и напевал. Кроме него в комнате сидели пять-шесть студенток: кто-то причесывался, глядя в запыленное пудрой зеркальце, кто-то листал учебник, остальные болтали – так, ни о чем. Не то чтобы мурлычащий Коля претендовал на чье-либо внимание, но и не заметить его не получалось. Так что на пятой минуте музыкальных брожений Света Теремкова, самая старшая и самая высокая, сказала:

– Коля, не мельтеши, а? Укачал уже.

Не прерывая пения, Коля послушно вышел из аудитории, а в коридоре прибавил громкости:

Это красное платье
Для чего ты надела,
Словно пламя в объятьях
Вольного костра?

Конечно, он запел громче в пику Свете и другим красавицам, не понимающим, как хорош его голос, сколько в нем солнца, любви и витаминов:

Это красное платье,
Да бутылка мадеры —
Вот бродячее счастье
С ночи до утра!

Заходясь в руладах, Николай не видел, что за ним наблюдают. Заметив наконец поодаль незнакомую девушку, Коля допел до конца строки и замолчал, хотя взгляд его продолжал туманиться самозабвением. Девушка приблизилась и сказала: «Привет, я Аля, а ты?»

– А что такое? – на всякий случай состорожничал Коля.

– Хочешь выступить седьмого марта на КВН? В большом зале, перед зрителями.

Это была Алевтина Угланова. Услышав Колино пение, она тотчас поняла, как украсит этот забавный парень выступление команд. Музыки в сценарии категорически недоставало.