Лис

– Говорит, – осуждающе ответил он. – Продолжай.

– Так вот. Глыба, так звали их главаря, и двое его подельников потащили нас к пещере…

– На что ты надеялся? – неожиданно зло перебил он меня. – Покажешь им пещеру с золотом, и они отпустят тебя на все четыре стороны? Ты не выглядишь настолько безмозглым.

– Чем всё это закончится, я и сам не знал. Да только был ли у меня выбор? Они бы прикончили нас на месте, уж это я понимал. А так, был хоть какой-то шанс. Свою ошибку я понял, едва мы добрались до пещеры. Глыба решил ни с кем не делить сокровища. Свидетели ему тоже были не нужны. Сперва он прикончил своих подельников, а затем и нас хотел отправить вслед за ними. Вот только Ричарда он недооценил. Тот всё же погиб, но и сволочь эту успел прихватить с собой.

– Жаль, – искренне вздохнул Дитрих. – Ричард был достойным человеком. Пожалуй, единственным, кто никогда не лгал. И так глупо погиб. Это в его стиле – пожертвовать собой ради спасения другого. Ты хоть осознаёшь, что ради тебя погиб такой человек?

– Осознаю, – зло ответил я, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы. Всплывшие воспоминания вернули и забытые, было, чувства. – Думаешь, я хотел, чтобы так вышло? Да будь у меня возможность всё изменить, я бы с радостью поменялся с ним местами. А вместо этого должен выслушивать нотации от какого-то ублюдка. Да ты сам ничем не лучше тех животных, на которых я наткнулся.

Дитрих досадливо поморщился, прекрасно понимая, что я прав. Как ты не оправдывайся: работа такая; долг перед страной; вынужденная необходимость. Да только пустое всё это и никак не меняет саму суть. В какой-то степени Жирдяй даже лучше его. Ведь он не скрывает своих намерений, чувств, желаний. Да, он больной на всю голову подонок, любящий потрошить людей, но ведь и оправдания себе не ищет. Дитрих же делает, по сути, то же самое, прячась за маской борца со злом, вдобавок, чужими руками. Интересно, каково ему так жить? И кто из нас занимается самообманом?

Не успел он подобрать достойный ответ, как дверь с грохотом отлетела в сторону и в комнату вбежал Жирдяй. В руках он держал свернутую в трубочку и пожелтевшую от времени карту. Жадно хватая ртом воздух, он пытался что-то сказать, но Дитрих лишь поморщился и вырвал карту из его руки.

– Идиот, – отвесив ему звонкую пощечину, чему я был несказанно рад, он развернул карту и сунул мне в лицо, прикрываясь ею, как щитом. Мой плевок он отлично запомнил. – Здесь Лидендэйл. А вот место, где тебя обнаружил посланный на поиски Ричарда отряд. Где пещера?

Карта была отвратительного качества. Некоторые названия просто невозможно было прочесть.

– Не могу разобрать, что там написано? Хребет Защитника? Что ещё за Защитник?

– Один из таких же, как ты, – с презрением пояснил он. – Маг, живших несколько столетий назад. Раньше там был обычный лес, но потом с юга пришли дикари верхом на странных лошадях. Они грозили стереть с лица земли все города, что попадутся им на пути. Им пытались дать отпор, но тщетно. Слишком уж много их оказалось. Вот тогда-то и появился Защитник. Махнул рукой, и на тебе, пожалуйста. На месте леса выросли неприступные горы, навсегда отрезая путь варварам с юга. Пещера находится там?

– Южнее того места, где меня нашли солдаты. Точнее сказать не могу, уж больно паршивая карта.

– Ещё бы, – усмехнулся Дитрих. – Она сохранилась ещё с эпохи Истребления Магов. Ей почти восемьсот лет.

Осторожно свернув карту, Дитрих вернулся к столу и забрал лист, куда записывал весь наш разговор.

– Буба, – бросил он, уже уходя. – Распорядись, чтобы его накормили, а сам убирайся вон. И только попробуй сунуться сюда до моего возвращения. Тебе всё ясно?

Жирдяй устало махнул рукой, всё ещё пытаясь восстановить дыхание, и поплелся следом. На меня он больше не смотрел, уверовав, что сдавать я его всё же не собираюсь. Болван.

"Что ж, – усмехнулся я, когда дверь за ним закрылась. – Первый раунд за мной".

Но кое-что всё же омрачало вкус пусть и временной, но всё же, победы. Истребление Магов? Не по этой ли причине я там оказался? Если всех магов истребили ещё восемьсот лет назад, за способность воздвигать целые горы взмахом руки, то становятся ясны и мотивы Дитриха.

Люди всегда боятся тех, кто способен с легкостью их уничтожить. А может, и не боятся вовсе, а лишь завидуют? До чего же может опуститься человек, которому недоступно желаемое? Женщина, сделавшая неправильный выбор, легко может пасть от руки разочарованного влюбленного, несмотря на то, что он мог этой любви и не проявлять вовсе. А сосед, неожиданно добившийся в жизни большего "чем заслуживает", может обнаружить на месте дома пепелище.

Вот и Дитрих разумно счёл, что я могу возжелать большего, чем имею. Кто тогда остановит меня? Я стал жертвой упреждающего удара? Превентивные меры? И ведь он прав. Где гарантии, что я не пойду именно этим путем, осознав себя непобедимым? Вот же влип.

Избитый Жирдяем организм больше не изнывал от боли, да и усталость всё же взяла верх, поэтому я незаметно для себя задремал. Проснулся от звука скрипнувших дверных петель.