Лис

Субстанция? Живое существо? Да я даже форму его уловить не могу, оно постоянно менялось. Жаль я не могу поместить на этой странице мысленный образ того, к чему я приближался как завороженный. Это было что-то прекрасное и пугающее одновременно. Оно притягивало и заставляло бежать прочь. Последние несколько шагов я уже не осознавал, что иду, обратившись в одни лишь глаза.

Всё мое существо кричало об опасности, требовало немедленно убраться как можно дальше, а предвкушение скорой близости заставляло идти, приближаться.

И вот я уже стою возле постамента, а всё моё сознание утонуло в этой неизвестности. Я вижу себя со стороны. Я протягиваю руку, касаюсь шара….

– Аааааа….

Это я кричу? Моя рука, она горит? Огонь ползет всё выше. Я бросаю факел, пытаюсь сбить пламя. Теперь горят уже обе руки. В панике я начинаю бестолково метаться, не переставая вопить во всю глотку. Я горю. Я весь горю. Пламя покрывает каждую частичку моего тела, проникает внутрь сквозь поры, уши, нос. Я с силой сжимаю челюсти, только не в горло, Боже, прошу тебя, только не в горло. Но огонь уже внутри меня, я ощущаю, как он поднимается из глубины, пытается вырваться наружу. Я уже не в силах его сдерживать. Я задираю голову к небу, и вместе с криком изо рта вырывается пламя. Мозг не выдерживает и снова отключается, на этот раз всего на пару секунд.

Знакомый писк возвращает меня в реальность. Я стою на том же самом месте, никакого огня нет, факел по-прежнему у меня в руках, разве что вопил я по-настоящему. Непонятный, но, без сомнения, хрустальный, шар куда-то пропал, а его место заняла белка. Эта гадкая мерзавка стояла на задних лапах, и смотрела мне прямо в глаза. Говорить она, безусловно, не могла, но я понял всё без слов.

– Нормально? Я тебе сейчас такое нормально устрою! А ну стой! Стой, я тебе сказал! На этот раз ты от меня не уйдешь.

Белка радостно подпрыгнула, когда я попытался её схватить, а дальше началась игра в кошки-мышки. Она убегала, иногда останавливалась, чтобы подбодрить меня победным писком, и снова убегала, стоило мне подобраться ближе. Нет, вы только представьте, она ещё и издевалась надо мной!

– Я всё равно тебя поймаю, слышишь?

О да, она слышала. Не знаю, как, но она не просто слышала, но ещё и понимала каждое моё слово.

Понятия не имею, сколько мы могли так бегать, пока я вдруг не осознал, что факел давно потух, а я вижу всё так же отчетливо, как если бы он продолжал гореть. Это тоже очередная игра разума? Совсем недавно я горел, теперь вижу в темноте.

«Что происходит? Может, я на самом деле умер? Я призрак? А может, я потерял сознание? Это очередной бредовый сон? Или я выжил из ума? ЧТО ПРОИСХОДИТ»???

Вопросы разрывали мою голову на части. Я больше не мог всего этого выносить. Ричард, Демон, странные мечи, непонятные шары, спятившие белки…

Я просто НЕ МОГ больше всего ЭТОГО выносить.

Упав на колени, я обхватил голову руками и стал рыдать. Были ли это слезы обиды; отчаянья; гнева; непонимания; несправедливости? Решайте сами. Мне просто не хотелось, чтобы происходящее было реальностью.

«Почему я? За что судьба так обошлась со мной? Что я сделал не так»?

Я плакал как ребенок, и, будь вокруг меня сотни людей, я всё равно продолжал бы всхлипывать. Мне было просто необходимо выпустить всё это на волю.

Кто-то совсем маленький забрался ко мне на плечо и облизал ухо. Конечно я знал, кто это.

– Уйди, – выкрикнул я в гневе. – Оставь меня в покое.

Это назойливое животное ещё больше выводило меня из себя. Я смахнул белку, как пушинку, и тут же услышал жалобный писк.

– Нечего было лезть ко мне, упрямая дура.

Но белка и не собиралась уходить. Она снова забралась на плечо, и снова облизало ухо.

– Я СКАЗАЛ, УЙДИ!

Я схватил белку и зашвырнул со всей силы как можно дальше. Она громко пищала, пока не влетела в кучу хлама. Сдавленный писк боли и тишина.

– И не смей больше подходить ко мне, слышишь?

Белка не отвечала. Ну и хорошо, больше не полезет. Зато мне заметно полегчало. Я даже перестал плакать. Почему она просто не могла оставить меня в покое?

– Эй, ты там цела?

Тишина.

«Боже, что я наделал? Я убил её».

В панике, охваченный раскаянием, я бросился к тому месту, куда она приземлилась. Все мысли вытеснила одна-единственная:

«Я убил ни в чем не повинное животное. И за что, спрашивается? За облизанное ухо»?

– Нет, только не умирай. Слышишь, не вздумай умереть!

Я стал разгребать хлам, разбрасывая его в стороны. Чем больше я утверждался в мысли, что она уже, скорее всего, мертва, тем быстрей работали руки.

– Ну, где же ты?

Я всё не останавливался, но белки нигде не было. Может она упала в другую кучу? Я стал метаться от одной кучи хлама к другой, забирался наверх, пытался высмотреть крохотное создание среди всего этого хаоса. Я уже осмотрел все возможные кучи, но её нигде не было.

– Что я наделал? Боже, что же я наделал?!

Злость на самого себя сдавила горло.

Слабый, на пределе слышимости писк, заставил меня перестать, даже дышать.

«Откуда он прозвучал? Откуда-то слева»?