Лис

Эта странная способность видеть в темноте работала сама по себе, да ещё и имела автоматическую настройку. Ну, это так, выражаясь словами человека двадцать первого века. Чем темнее становилось, тем отчетливей просматривались детали.

Глыба лежал, прямой как бревно, ему, в отличие от Ричарда, повезло остаться целым и невредимым (абсурдные слова, если учесть сам факт смерти), разве что лицо приобрело синюшный оттенок, а губы и вовсе почернели. Я испытывал к нему что-то среднее между отвращением и презрением.

Но не белка. Чип снова воспринял мои слова всерьез, и вокруг тела уже валялось с десяток щепок. Он решил сам его сжечь? Интересно было бы на это посмотреть, а особенно на то, как он будет разжигать огонь, но я не такая скотина. Этому надо было положить конец. Я просто уселся на камень, рядом с телом и стал ждать.

Чип вернулся через пару минут, с очередной веткой в зубах. Но на этот раз он остановился. Я находился между ним и его целью и явно мешал. И, тем не менее, ветку он не бросил. Просто замер, уставившись на меня.

– Ну, и что, по-твоему, ты делаешь? Ты хоть знаешь, кто он такой? Он убийца. Душегуб. Он зло, ничем не отличающееся от той мрази, что жила в этой пещере. И ты решил, что я стану возиться с этой гнилью?

Чип никак не отреагировал на мои слова. Он просто ждал, когда я уйду с его дороги, уверенный в своей правоте.

– Ну, хорошо. Допустим, ты обложишь его дровами, потратив на это несколько дней, и что дальше? Как ты добудешь огонь? Или тебе вдруг показалось, что я стану тебе помогать?

Видимо эти слова достигли своей цели. Чип выпустил ветку из пасти, жалобно глянул мне за спину, на труп Глыбы, и просто улегся на камни, свернувшись калачиком и обернувшись хвостом. Вид у него был такой жалкий, что мне вдруг стало стыдно. Какая же я скотина. Привык во всём считать себя правым. Один раз я поплатился за это, но, видимо, так и не вынес из этого урока.

– Чип, я не хотел. Прости. Я просто эгоист. Так уж и быть, я помогу тебе. Я в долгу перед тобой. Только сделаем всё по-моему, договорились?

Чип тут же ожил, подпрыгнул и бросился ко мне. Отбиваться от белки, которая решила, во что бы то ни стало, вылизать всё ваше лицо – совершенно бесполезное занятие.

– Всё. Чип, заканчивай. Солнце скоро сядет, а у нас прибавилось работы, не время играть.

Он всё понял и тут же спрыгнул на землю, замерев в ожидании.

– Итак, у нас есть несколько проблем. Волокуша у нас одна, как и погребальный костер. Повторять все эти маневры, просто выше моих сил. Тогда как же нам поступить?

Ответ напрашивался сам собой. Как не неприятно было это признавать, но их придется сжечь вместе, на одном костре.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Чип. Потому как по мне, гнить бы ему в этой пещере, пока солнце не погаснет навеки. Ну что, вперед, мой странный друг?

Чип весело подпрыгнул и пулей вылетел на улицу. Я смотрел ему вслед, и на душе становилось теплее.

– Мне бы твою беззаботность. Скольких проблем можно было бы избежать?

Дальше я собирался описать весь долгий и нудный процесс транспортировки обоих тел на кучу дров, но передумал. Вы уже примерно представляете, как это должно выглядеть, остальное додумаете сами. Мне ещё столько надо вам рассказать.

– Ну, вот и всё, Чип. Ты готов?

Он устроился у меня на плече, наблюдая за происходящим. Ричард и Глыба едва уместились на куче, поэтому сейчас лежали в обнимку, как старые знакомые.

– Умерли вместе, вместе и уйдут.

Я поднёс огонек зажигалки и хворост, что был в самом основании, тут же перехватил его, а через несколько минут костер уже полыхал, выбрасывая вверх огромные языки пламени и снопы искр.

Помню в детстве, когда я был ещё совсем ребенком, мне нравилось смотреть на костер. С возрастом это чувство загадочности и романтизма куда-то ушло, растворилось в ворохе проблем и забот. Я просто забыл, как когда-то любил посидеть в тишине, слушая треск горящей древесины. Но сейчас это чувство вернулось. Я смотрел как завороженный, не в силах отвести взгляд.

Жар пламени, треск веток, гул неистовой стихии. Всё это пробуждало во мне какие-то смутные воспоминания, образы из прошлой жизни. Жизни, где все мы были счастливы и радовались каждому новому дню. Когда утром вскакиваешь с кровати, и хочется только одного – скорее бежать на улицу. Когда весь мир вокруг такой загадочный, такой интересный. Где каждое новое открытие вызывает целое море чувств. Где нет необходимости думать о завтрашнем дне – лишь о том, что интересует тебя в данный момент. Где слово «домой», и слово «спать», вызывают такое разочарование.

Детство – это, пожалуй, самый счастливый период в жизни каждого. Но почему потом мы всё забываем? В каждом из нас живут картинки из прошлого, образы, запахи, вкусы. Но это лишь воспоминания. Мы не способны вновь пережить эмоций, которые переживали в тот или иной момент. Неужели всё это безнадежно кануло в Лету? Неужели мы больше не способны радоваться каждому новому дню? Что мы с собой сделали? Стали взрослыми? Серьезными? Кем мы стали? Где свернули с этого пути?