Лис

– Пошел вон, – сквозь зубы прошипел Дитрих. – Ещё одно слово и, клянусь, через пять минут ты будешь болтаться в петле. И уж поверь, на этот раз веревка выдержит.

После такого заявления Жирдяй захлопнул челюсти с такой поспешностью, что мы оба услышали характерный щелчок. Скорее всего, такая ретивость не прошла безболезненно, так как он мгновенно заткнул рот своей потной ладонью, чтобы оттуда ненароком не вырвалось новое ругательство, и вышел за дверь, которая оказалась недоступна моему взору. Я бы позабавился над ним, если бы не испытал в тот момент брезгливого отвращения.

– Видишь, с кем приходится работать? Мерзкий ублюдок. Лет пять назад его поймала стража. Эта свинья немало народу выпотрошил ради собственного удовольствия. Его судили и приговорили к казни. Я как раз проезжал мимо, когда веревка не выдержала и оборвалась. Не смог удержаться и решил разузнать, в чём там дело. Как выяснилось, он очень полезен в некоторых вопросах. Скажешь, совпадение? Я вот в совпадения не верю.

Небрежно так, с ленцой, обратился ко мне Дитрих. И ведь умеет, сволочь, говорить на, вроде как, отстраненные темы, в то же время подразумевая совсем иное. Даже паузу выдержал, чтобы я всё осознал. Затем, вспомнив что-то, поморщился и продолжил.

– Клянусь, когда необходимость в нём исчезнет, с радостью посмотрю, как его сжигают живьём. Не дело, чтобы всякая тварь почём зря землю топтала.

И снова камень в мой огород.

– Что тебе надо, ублюдок?

От злости, сквозившей в каждом слове, ужаснулся даже я. Нельзя так бездумно поддаваться эмоциям. А в тот момент я думал только о том, как сверну шею Дитриху, а потом возьмусь за Жирдяя. С ним у нас будет долгая беседа. Для начала отловлю больше крыс и как следует поморю их голодом…

Эмоции пьянят хуже алкоголя. Сколько ошибок совершают люди, идя у них на поводу? Сколько ошибок я совершил за прожитые годы? Поддавшись злости, страсти, вожделению. И сколько сожалел потом. Ведь всего-то и стоило – отключить их, обратиться к разуму, а не к мимолетному чувству. Но поздно. Потом – это уже слишком поздно. Есть только здесь и сейчас, второго шанса не будет. Именно поэтому я заглушил клокотавшую внутри злобу и посмотрел на всё отстраненно. Чего он добивается? Хочет выглядеть нормальным человеком? Ведь недаром даёт повод задуматься об ошибочных суждениях. Он, дескать, не злодей какой-то и сам их презирает.

Пока я размышлял, Дитрих совсем натурально вздохнул и развёл руки в стороны, пожимая плечами.

– Ответы. Ответы на вопросы, которые я сочту нужными.

– Отчего же просто не спросить? – вернув привычный, спокойный голос, спросил я. – Ты ведь, вроде как, видишь ложь? К чему вся эта показуха? Мог ещё на пиру задать свои "нужные" вопросы.

– Ты не перестаёшь меня удивлять, – всплеснул руками Дитрих. – Ведь не дурак, совсем даже наоборот. Ложь я, разумеется, вижу, но ведь можно и вовсе не отвечать, когда за твоей спиной стоит благодарный король и его брат. Ладно, спишем всё на пережитый шок. Не советую отмалчиваться. Сам понимаешь, терпение моё не безгранично. Я человек занятой. Итак, откуда ты на самом деле?

В ожидании ответа он полез под стол и вынул лист бумаги с неровными краями. Следом появились чернильница и перо. Окунув перо в чернила и осторожно стряхнув лишнюю каплю, в нетерпении он уставился на меня.

– Ну? Не вынуждай меня снова звать этого ублюдка. После каждой встречи с ним мне кусок в горло не лезет.

Я же молчал нарочно, но не из упрямства. Мне вдруг вспомнились слова Ричарда. Как он там сказал? "Ложь, бывает опасна – но правда может убить"?! Кажется, так. Следовало хорошенько обдумать ответ. К тому же, неплохо бы проверить, на самом ли деле у него есть дар, или же это пустая болтовня, и ему просто не попадались талантливые лжецы.

Вздохнув, делая вид, что сдаюсь на волю судьбы, я стал нести полную ахинею, смачно приправленную деталями. Ведь именно отсутствие, казалось бы, ненужных, но абсолютно необходимых и ничего не значащих деталей, рушит на корню даже самую продуманную историю.

– Я родился на юге, очень далеко отсюда. Не совсем чтобы юг, но уже и не север. Зимы, конечно, и у нас бывают, но щадящие. Как далеко отсюда мой родной город и как он называется – сказать не могу. Нам пришлось бежать оттуда, когда я был ещё слишком мал, чтобы хоть что-то запомнить. Отец как-то по пьяни повздорил с местным бароном, ну тот и приказал его казнить.

Мать решила не испытывать судьбу, схватила меня и брата и подалась в бега. Деревня, куда мы попали, называется Ростов. Не берусь сказать точно, где она находиться, я ведь и сюда не знаю, как попал. Вроде как заплутал и не могу найти дороги назад. Знал бы, как вернуться, не стал бы дожидаться осады и постарался свалить ещё до резни. Доволен?