Лис Улисс и свирель времени

– Евгений, твой поступок глуп, но отважен…

Пингвин вздрогнул и поинтересовался:

– А что для тебя важнее – что он глуп или что отважен?

В глазах Барбары промелькнула кокетливая искорка.

– Пока не решила.

«А что важно для меня?» – подумал Евгений. Он прислушался к чувствам. Те вяло заявили, что лично они сыты Барбарой по горло. Не то чтобы они о ней забыли, нет. Но с них хватит.

И Евгений вдруг понял, что больше не любит прекрасную волчицу. Более того, эта любовь, которая совсем недавно так его мучила, теперь показалась ему какой-то нелепой, временной… Какой-то школьной. Той любовью, которая бывает дана зверю не для того, чтобы соединить его судьбу с судьбой возлюбленного, а для того, чтобы характеру было от чего формироваться.

Евгений посмотрел Барбаре в глаза и сказал:

– Спасибо тебе.

– За что? – удивилась волчица.

– За науку.

Барбара нахмурилась. Ей хотелось, чтобы Евгений пригласил ее на свидание, а не чтобы он благодарил ее за какие-то непонятные науки.

Константин понял эту сцену по-своему. Он шмыгнул носом и сказал:

– Да, друзья, пора прощаться. Пришел наш последний час. – Он повернулся к пребывающему в растерянности Борису. – Спасибо вам.

– За что? – обалдел барсук.

– За науку.

– Эй, ты чего меня передразниваешь! – возмутился Евгений.

– Извини, друг. Просто у меня сейчас ни одной своей мысли, поэтому я воспользовался твоими. Но если выживем, мои мысли к твоим услугам!

В этот момент сильный удар снаружи сотряс входную дверь. Толпа «очернителей» вспомнила про такое понятие, как «таран».

– Кто-то стучится, – мрачно сообщил Константин. – Наверно, нравственность пришла.

Борис запаниковал.

– Что же делать! Теперь они меня не пощадят!

– Давайте забаррикадируем дверь книгами! – предложил Константин. – А то чего это – мы их защищаем, а они будут спокойно отлеживаться на полках?! Пускай тоже защищают нас, своих защитников!

Между тем удары в дверь следовали один за другим и сопровождались криками, не обещавшими ничего хорошего ни греховным книгам, ни греховным зверям.

Евгений упал духом.

– Теперь нас спасет только чудо…

Константин фыркнул.

– Угу. Ты бы еще сказал Вероника.

И тут произошло чудо. И, как выяснилось позже, стояла за ним именно Вероника. Когда Константин об этом узнает, он будет так поражен, что почти поверит в Веронику как в богиню. Но потом вспомнит, что она не богиня, и не поверит.

А чудо заключалось в том, что внезапно удары в дверь прекратились и крики смолкли. Константин осторожно выглянул в окно и пораженно сообщил остальным:

– Они убегают! Все!

– А как же погром? – спросил Борис, еще не веря в такое счастье.

Константин пожал плечами.

– Они опомнились! – воскликнул Евгений. – Вняли моим словам!

Однако никто не разделил его оптимизма. Барбара покачала головой:

– Сомневаюсь. Тут другое… Что-то произошло.

Прекрасная волчица была права. «Очернители» не собирались отказываться от своих высоконравственных разрушительных планов. Но их отвлекла неожиданная и очень волнительная новость, принесенная одним из членов организации как раз тогда, когда дверь библиотеки уже готова была разлететься на куски.

– Вероника! – кричал запыхавшийся еж, указывая куда-то в сторону. – По телевизору!

Все ахнули. Сама Вероника! По телевизору! До греховных ли книжек сейчас! Одухотворенная толпа бросилась по домам, к телеэкранам. Вот послушают Веронику и с еще большим рвением вернутся к уничтожению греховных книг. Наверняка богиня благословит их на это нужное дело.

Однако все вышло иначе. «Очернителей», прочих верониканцев, да и остальных градбуржцев ожидало потрясение…

Вероника ужасно нервничала. Сидящая напротив девочки ведущая программы новостей Инга Сми нервничала еще сильнее, впрочем, как и все, кто находился в этот момент в телестудии. Не волноваться в присутствии живой богини – довольно трудно.

Единственным, кто сохранял спокойствие, был Лис Улисс. Он стоял в дальнем углу и взглядом подбадривал Веронику.

Инга Сми попыталась улыбнуться в камеру, в результате чего ее симпатичная мордочка стала похожа на посмертную маску. Ведущая изо всех сил делала вид, что она в полном порядке и вовсе не дрожит.

– Дорогие телезрители, – произнесла она тоном роботов из старых фильмов. – У нас в гостях… Вероника! – Инга Сми повернулась к гостье и сказала тоном роботов из фильмов поновее, где роботы научились говорить благоговейно: – Мы внемлем…

Вероника собралась с духом и решительно посмотрела в камеру. Телезрители вздрогнули.

– Я не богиня, – тихо, но твердо произнесла девочка.

Верониканцы у телеэкранов недоуменно нахмурились и решили, что что-то со звуком.

– Не богиня, – немного громче повторила девочка.

Верониканцы у телеэкранов в панике поглядели в окно, чтобы проверить, не падает ли небо. Оно не падало.

Вероника продолжала:

– Я не Сверхобезьян… в том смысле, в котором вы думаете, что я это он. Просто я из другого мира…