Лиса в курятнике (СИ)

Все ж выступать перед высочайшим собранием - совсем иное, нежели перед сокурсниками, да и присутствие Ее императорского Величества несколько смущало. Но что делать? Как ни странно, но травы пошли на пользу. Боль не исчезла, скорее уж попритихла, позволяя Лизавете оглядеться. Надо же... а она и не заметила, когда все переменились столь чудесным образом.

Платье из темно-синего полотна доставили утром с настоятельною рекомендацией оное платье примерить. Было оно впору. Сидело преотлично. И широкий матросский воротник с белой полоской смотрелся вполне себе уместно, как и крупные квадратные пуговицы. К платью прилагались коротенькие перчатки и туфельки на устойчивом низком каблуке.

И только теперь Лизавета поняла, что синие платья с этими вот квадратными пуговицами достались всем. В них сидела и мрачная Залесская, которая привыкла выделяться, а ныне и броши не заколола, и Одовецкая, крутившая пуговичку с презадумчивым видом, и Таровицкая. Что характерно, на последней платье удивительным образом гляделось легкомысленным.

Лизавета моргнула.

Но девиц в синих нарядах меньше не стало. Воротнички, каблучки... когда сказано было, что Ламанова конкурсантками займется, Лизавета, честно, думала об ином, но... вот такое... они на институток похожи. И кажется, эта мысль пришла в голову не только ей.

- А... - Лизавета потерла висок. - Что происходит?

- Ничего, - Таровицкая ковыряла остывшую овсянку. - Просто кто-то решил, что выделяться надо не нарядами...

Принимали их в личных покоях Ее императорского Величества, в кабинете императрицы, комнате преогромной, на четыре окна, три из которых выходили на дворцовую площадь. Стены и мебель здесь были крыты светло-голубым дама с белыми узорами, отчего комната казалась еще более светлой и просторной. Задняя часть ее имела полукруглую форму, равно как и огромный диван, вытянувшийся вдоль нее. На диване и устроилась императрица, казавшаяся еще более хрупкой, чем при первой встрече. Окруженная фрейлинами и придворными дамами, она удивительным образом умудрялась не потеряться в пестрой толпе их. И смотрела, казалось, прямо в душу... то есть, казалось так, наверняка, не одной Лизавете, потому как кто-то рядышком вздохнул, кто-то ойкнул, но чувств лишаться не стал, что было весьма благоразумно.

- Присаживайтесь, девушки, - императрица указала на стулья и стульчики, креслица и табуретки, обтянутые все той же тканью, расставленные вольно. - И чувствуйте себя свободно... в конце концов, мы с вами делаем одно дело. Заботимся о нашем народе.

- Как же, - прошептал кто-то за Лизаветиной спиной. - Заботится она... только и думает, как извести.

Лизавета обернулась, но... девицы показались вдруг ей совершенно одинаковыми. Блондинки ли, брюнетки ли, худые или полнотелые... бледные, румяные... разные, но все одно одинаковые.

- Не стой, - Таровицкая потянула ее за собой. - Идем... и бояться не стоит. Батюшка говорил, что императрица справедлива, а мы ничего дурного не делали...

Оно-то так, но...

Неспокойно как-то, и вовсе не из-за доклада, к которому Лизавета подобрала с дюжину снимков, однако теперь маялась, стоит ли показывать их. А если и стоит, то сыщется ли экран подходящий? Или же... у нее сил немного, но простую иллюзию на поверхности растянуть хватит. Если, конечно, не сильно тянуть...

Девицы рассаживались.

Перешептывались.

Императрица пила чай, а придворные дамы помалкивали и чудилось в том нечто... неприяное? Или просто место это Лизавету смущает. Колонны вон беломраморные. Потолки с золочением. Люстра преогромная, на цепях свисающая, а к ней - с полдюжины киликсов, на вершинах которых тускло мерцали газовые рожки.

И пусть светло было в кабинете, ибо день выдался ясным, но рожки горели.

Или показалось?

- Полагаю, начнем мы по порядку, - выступила Анна Павловна, раскрывая давешний блокнот. - У вас четверть часа на доклад и предложения. После, если дамы пожелают, вам зададут вопросы. Мы надеемся, что сегодняшняя встреча пройдет...

...а еще муха жужжала.

Где-то вот близенько, может быть, над головой Лизаветы, и главное, что этак громко, с назойливостью, жужжанием своим зело мешая слушать речь статс-дамы. Лизавета поискала треклятую муху глазами, но...

...все блестело, сияло и напрочь отрицало самой возможности проникновения мухи в святая святых.

- А потому, прошу...

...муха села на коленку. Лизаветину, само собой. Была она черна и толста, отъелась на императорских харчах. Застывши ненадолго, муха поползла по платью, будто выбирая местечко поудобней. И Лизавета со странным мучительным удовольствием следила за мухою.

- ...и таким образом, - бодрый голосок Белыниной отвлек и муху спугнул, - мы с удовольствием отмечаем, что приют содержится в отличном состоянии. А если и нуждается в чем, так в новых молитвенниках, на которые мы пожертвовали...

Лизавета с трудом сдержала зевок.