Лисёнок (СИ)

Я поднялся с земли, отряхнул землю со штанов. Лисята попятились, в любую минуту готовые удрать. Странно, что их удерживало? Может быть, любопытство или испуг?

— Где вас носит? — донёсся до меня голос, который я бы ни с каким другим не перепутал. — Ни на минуту нельзя отвернуться…

Кусты затрещали, и на полянке появился Кицуро. Он сердито воззрился на лисят, но тут заметил меня.

— Токуми!!! — Я и опомниться не успел, как снова лежал на траве, а Кицуро сидел сверху и тёрся лицом о мою щёку. — Токуми, я так соскучился!

— Подожди минутку! — Я старался перехватить его руки, но Кицуро продолжал приставать ко мне, и его ушки встопорщились, подрагивая. — Они ведь смотрят…

— А? — Он выпрямился, обернулся и посмотрел на лисят; они сгрудились и во все глаза на нас смотрели.

— Это твои дети, Кицуро? — спросил я.

— И твои тоже.

— Что?! — невольно вырвалось у меня. Хотя не было нужды спрашивать или сомневаться, я и так это знал: глазки-то у них мои!

— Ты что, не рад? — с подозрением спросил Кицуро, прижимая уши, и очень недовольно заворчал.

— Что ты! Но это так… неожиданно. — Я сжал лоб и засмеялся. — Узнать, что у меня, оказывается, уже трое детей!

— Четверо, — смущённо поправил меня Кицуро и из-за спины выудил ещё одного карапуза, совсем маленького, который энергично сосал соску и без страха смотрел на меня.

— Четвёртый, — растерянно сказал я.

— Четвёртый, — подтвердил Кицуро, на вытянутых руках придвигая ребёнка ко мне. — Смотри, какой хорошенький!

Малыш был очарователен: он походил на Кицуро, у него были зелёные глаза и светлые волосы.

Вот так. Я отец многодетного семейства, лисьего семейства причём.

— Ты примешь их? Как принял меня? — Кицуро с тревогой наклонил голову, его хвост завилял.

— Да о чём ты! Я же просто… Да я обалдел, честное слово! Почему ты мне раньше не рассказал о том, что у нас… дети? — Я сел, Кицуро скатился мне на колени.

— Ты не спрашивал. — Он пожал плечами, подкидывая ребёнка в руках, поскольку тот начал хныкать.

Да, я не спрашивал… Да разве я мог предположить, что у него и у меня могут быть дети?!

— Спать хочет. — Кицуро слез с меня и снова положил ребёнка себе за спину. — Мы идём домой. И папа тоже. — Он ухватился за мою руку, принуждая меня встать. — Время полуденного отдыха.

Какими-то неведомыми тропками мы вышли к дереву, возле которого и была нора Кицуро. Мне почему-то казалось, что каждый раз эта нора находилась в другом месте: местность вокруг была совсем другой теперь. То ли чары, то ли лисёнок просто так плутал, запутывая следы…

Лисята один за другим проскользнули в нору. Кицуро обхватил меня за шею руками:

— Ты останешься с нами ненадолго?

— Да хоть навсегда… — пробормотал я.

Мы поцеловались. Кицуро прильнул ко мне и увлёк за собой в нору. Нора изменилась: Кицуро, очевидно, раскопал её ещё больше, чтобы теперь в ней помещалось всё семейство. В углу был большой ворох сена и еловых лап, на корнях дерева висели связки сухих грибов и ягод, пучки каких-то трав. Повсюду были разбросаны изгрызенные шишки, на корнях тоже были следы зубов. Все трое лисят сидели рядком и казались настоящими ангелочками. Кицуро смущённо ногой раскидал шишки по углам:

— Когда они отоспятся, они так безобразят!

— Как ты с ними справляешься? — удивился я. Хотелось бы мне на это посмотреть!

Кицуро толкнул меня на сено:

— Ложись. Я сейчас. Спать! — добавил он, обращаясь к лисятам.

Лисята заползли на еловые лапы, косясь на меня, свернулись клубочками и уткнули мордочки в хвосты. Кицуро покачал младшего ребёнка, положил его к остальным. Потом он запрыгнул на меня сверху, прижался ко мне, перебирая мои пальцы своими острыми ногтями:

— Ты скучал по мне, Токуми?

— Ещё бы!

— Тебе понравились наши дети?

— Конечно.

Кицуро потёрся щекой о мою шею и фукнул в неё:

— Это хорошо.

Глаза его сморгнули, закрылись, он задремал. Лисята вскоре тоже засопели. Я просто лежал и смотрел на них всех, с трудом осознавая реальность происходящего: это мои дети…

Маленький лисёнок завозился, захныкал. Кицуро тут же открыл глаза, ползком добрался до него и взял на руки, укачивая.

— Ты такой заботливый, — сказал я, чувствуя некоторую гордость.

Кицуро улыбнулся, сел, спуская с плеча рукав:

— Он есть хочет.

Я растерянно смотрел, как Кицуро помял сосок пальцами и приложил лисёнка к нему. Тот засопел, зачмокал. Кицуро поморщился:

— Не хочет есть, когда в лисьем обличье. И со старшими так же было. Наверное, это потому что они полукровные.

— Подожди-ка, — озарило меня, — так, получается, ты не совсем лис, а…

Кицуро виновато улыбнулся, отнял ребёнка от груди и приложил его ко второму соску. Наконец карапуз наелся, довольно запыхтел, и вот он уже крепко спал рядом с братьями. Кицуро потёр грудь, соски его раскраснелись и припухли. Это выглядело так сексуально, что у меня едва кровь из носу не пошла.

— Что? — Кицуро искоса посмотрел на меня. — Хочешь попробовать?

Я смущённо засмеялся. Кицуро свалился на меня, его горячие твёрдые соски упёрлись мне в грудь.

— Я тебе не разонравлюсь из-за этого?

— Ну что ты!

Кицуро подышал мне в шею, попрыгал на мне, виляя хвостом:

— Я хочу тебя, Токуми.

— Но лисята…