Лисенок Вук

Вук познакомился уже с деревней и обошел все места, где когда-то ходил Каг. Часто ему казалось, будто он не впервые попал сюда, а все давным-давно ему знакомо, хотя он родился лишь этой весной.

Он познакомился с Вахуром, великим охотником, познакомился с егерем, который разгуливал в зеленом костюме с молниебойной палкой за спиной, но лисенок не боялся их и умел их избегать, - ведь о его чутье лисий народ уже рассказывал чудеса. Вук никогда не оставлял после себя следов и с улыбкой обходил железнорукие капканы, зная, что в них заключена сила Гладкокожего.

Люди подозревали в краже кур и уток соседей и очень сердились, потому что из-за еды они завидуют не только лисицам, но и друг другу.

А Вук жил, словно епископ, у которого, говорят, каждый день на столе вкусный гусь или утка. Карак теперь только прогуливалась, как сторож, который, как всем известно, живет лучше всех на свете, не считая епископа.

И она толстела благодаря Вуку.

Но вот наступили очень жаркие дни. Усики у пшеницы позолотились, и стебли затвердели, а это признак старости. Созрела пшеница.

Вук уже слыл бравым парнем среди лис.

Он встречался и с Шут, бесхвостой лисой, но она уже не решалась наподдавать ему, потому что Вук скалил острые зубы. Шут лишь поносила его на все лады, но он не обращал на нее внимания, зная, что она самая презренная среди лисиц.

Однажды вечером, пробегая по опушке леса, Вук очутился у дома, огороженного забором. В воздухе носился запах Вахура, но чувствовался и тяжелый дух домашней птицы. В окнах еще горел свет, и возле дома стояли две сосны такой высоты, что на их вершинах, казалось, покоились небольшие звездочки.

Вук растянулся на земле. От Карак он слышал, что здесь живет егерь, разрушивший лисью крепость на берегу озера, и в сердце лисенка кипела теперь жажда мести.

- И не думай ходить туда, - увещевала его Карак, - иначе погибнешь. Я, конечно, только издали видела этот дом, но, по словам стариков, вокруг него сплошные капканы; дом стережет целая семья Вахуров, и Гладкокожий разгуливает с молниебойной палкой; взбредет ему в голову, так всех истребит.

Вук содрогался в душе, но опасность его не останавливала. Он полагался на свой нос, глаза и ноги. Нет, он не уйдет отсюда, пока не перехитрит егеря и не поживится у него чем-нибудь. Это будет поистине славное дело! Для сына Кага откармливает Гладкокожий жирных уток и утром задаст трепку Вахуру, никудышнему сторожу. О таком подвиге лисий народ будет рассказывать легенды своим детям, которые разнесут молву, что среди них снова появился великий Вук.

Дом постепенно погрузился в молчание и ночную тьму. Вук слышал шаги Вахура и его сородичей и видел, что окна закрыли глаза. Далеко в деревне лаяли собаки, им изредка вторили Вахур и его дети, но потом и они замолкли.

Ветер дул со стороны дома, и Вук безошибочно чуял, какая собака где лежит. Обойдя вокруг забора, он нашел несколько щелей, через которые ничего не стоило пролезть. Но он не торопился. Лазейки были незнакомые, и за забором мог стоять капкан, хотя холодный запах железа нигде не чувствовался.

Немного погодя он отчетливо услышал сопение собак, и когда раздался первый крик петуха, Вук прошмыгнул через щель, что была дальше всего от дома.

В саду он на минутку остановился. В рассветном сумраке все казалось таинственно огромным, но как на первой охоте когда-то его влекло к Таш, так и теперь влекло к опасности.

Он пополз вдоль забора. В конюшне пофыркивало несколько лошадей, и в свинарнике храпела свинья Чав. Ей снилось, будто человек кормит ее из любви к ней.

Птичник был заперт на замок, и окно забрано решеткой. На тутовом дереве довольно высоко спали цесарки. Лисенок внимательно осмотрел двор и еще больше возненавидел егеря.

"Все у него есть, - думал он, - почему ж он преследует нас?"

Вук был еще молод, он, конечно, не знал и не мог знать, что у человека первобытный инстинкт охоты такой же древний, как у лисы.

Тут что-то белое зашевелилось возле хлева. Вук приник к земле, белое пятно приближалось. Даже с закрытыми глазами он понял уже, что к нему идет Мяу. И подумал: поймать, что ли, ее? Но не поднимет ли кошка шума? Хотя она безусловно боится лисы, но опасность порой придает ей смелости, и когти у нее тогда такие же быстрые, как танцующий в солнечном луче жук Жу с блестящей спинкой.

Лисенку повезло. Ангорская кошка Мяу, любимица егеря, мягкая, как мох, даже мяукнуть не успела, когда Вук схватил ее.

После того, как Мяу бездыханная вытянулась на земле, он повертел головой, но не уловил никаких подозрительных шорохов. Возле дома сопели сытые собаки. Лисенок презирал этих слуг, которые вместе со свободой лишились и слуха и нюха.