Лишь одна музыка

Билли указал на проблему, которую легко сформулировать, но сложно решить. Если играть квартетом «Искусство фуги» в тональности ре минор, как написано — а Билли и слышать не хочет ни о чем ином, — некоторые пассажи второго по высоте голоса (моего) попадают ниже скрипичного диапазона. Я могу их играть на обычном альте, это не вопрос. Но к этому добавляется, что в некоторых частях третий по высоте голос — Эллен — на целую кварту ниже диапазона альта. И это главная загвоздка.

— Я не могу настроиться на кварту ниже, не будь идиотом, Билли. Если ты настаиваешь на той же тональности, мы просто должны транспонировать эти части на октаву выше.

— Нет, — говорит непоколебимый Билли. — Мы уже через все это проходили. Это не вариант. Мы должны это играть как следует.

— Ну? И что же нам делать? — спрашивает Эллен, отчаявшись.

— Ну, — говорит Билли, не глядя ни на кого из нас, — мы можем попросить какого-нибудь виолончелиста сыграть эти конкретные контрапункты, а ты можешь играть остальное.

Мы все трое налетаем на Билли.

— Ни в коем случае, — говорю я.

— Чушь! — Пирс.

— Что? — Эллен.

Джанго, сын Билли, который играл один в дальнем конце гостиной, чувствуя, что его отец под огнем, подходит к нам. Иногда жена Билли, Лидия, фотограф, оставляет на него Джанго в дни репетиций, и Билли и все мы должны как-то с этим справляться. Джанго — хороший ребенок и очень музыкальный. Билли говорит, что, когда он репетирует, Джанго его слушает часами и иногда танцует под музыку. Но он не мешает нам, когда мы играем, несмотря на все диссонансы нашего века.

Сейчас Джанго взволнованно смотрит на нас.

— Прыг-скок, — говорит Билли и поднимает его на колено.

Эллен по-прежнему качает головой в рыжих колечках в стиле горгоны Медузы.

— Эх, зачем Эрика предложила эту несчастную идею. Я вся на нервах.

— А ты не можешь все-таки настроить альт на кварту ниже? По крайней мере, нижнюю струну? Или она ужасно провиснет? — спрашивает Билли.

Его безыскусное предложение встречено с отвращением.

— Иногда, Билли, — говорит Эллен, — я думаю, что ты самый тупой из нас всех. Я только что тебе сказала, что не могу.

— О! — Все, на что Билли способен в качестве ответа.

— Ну что? Мы говорим Эрике «нет»? — спокойно спрашивает Пирс. — С самого начала идея была не такой уж блестящей.

— Нет, Пирс, мы не говорим, мы ждем неделю. Мне надо подумать, — говорит Эллен.

— Подумать о чем?

— Просто подумать, — отрезает Эллен. — Это абсолютно потрясающая, прекрасная вещь, которую мне дают сыграть, а ты у меня ее отбираешь. Я тебе не позволю. Ты всегда так делаешь, Пирс. Очевидно, тебе это доставляет удовольствие.

— Ну ладно, ладно, — говорит Пирс. — Вернемся к репетиции? Нам надо много чего пройти.

— Мы не могли бы только... — говорит Билли неуверенно. — Перед тем, как начнем, я имею в виду...

— Мы не могли бы чего? — спрашивает Пирс раздраженно.

— Я обещал Джанго немного Баха, если он будет хорошо себя вести.

— Ну елки-палки, — говорит Пирс; даже меня поражает нечуткость Билли.

— А почему бы, черт возьми, и нет, — говорит Эллен, к нашему удивлению. — Давайте сыграем.

Итак, я быстро настраиваюсь ниже, и мы играем первый контрапункт «Искусства фуги». Бедная Эллен. Но я кошусь налево и вижу, что она вроде бы успокоилась. Пирс тоже смотрит на нее, с особым братским пониманием. Билли уставился на своего сына, который сидит перед ним, наклонив голову набок. Неясно, как много он понимает в его возрасте, но он явно получает удовольствие от нашей игры.

Все слишком быстро кончается.

— Это не прощание, — решительно говорит Эллен. — Это просто au revoir. Мы не собираемся это отпускать!

3.10

На следующий день рано утром звонит телефон. Я лежу в постели, думая про Джулию, но вызвать ее чудесным образом на связь не удается.

— Майкл?

— Да. Да. Эллен?

— Тебе повезло, что это я. Помни, если ты слышишь женский голос, никогда не называй имени. Если ошибешься, она расстроится.

— Эллен, ты знаешь, который час?

— Знаю, даже слишком хорошо знаю. Я сегодня вообще глаз не сомкнула. Я ужасно выгляжу.

— Это все, — я зеваю, — к чему?

— Почему Билли такой?

— Какой?

— Совсем не шоколадный. Мягкий только снаружи, а внутри — твердый.

— Билли — это Билли.

— Поговори с ним. Пожалуйста.

— Все разговоры на эту тему бесполезны.

— Думаешь, это только укрепит его позицию?

— Нет, Эллен, ты и сама знаешь, что не укрепит — просто не поменяет.

— Да, пожалуй, так. Потому ты и должен мне помочь.

— Эллен, я люблю Баха, и я с радостью снова сыграл бы на альте, и, наконец, у нас обоих фантастические партии, но что есть, то есть. Что я могу сделать? Пирс уже, наверное, сказал Эрике, а она сказала Ля Шингл.

— Нет, он не сказал. Я заставила гадского Пирса пообещать неделю ничего не говорить этой гадской Эрике.

— Ну и что я-то могу сделать?

— Помоги мне найти альт, который я смогу настроить на кварту ниже.

Я делаю пару вдохов.

— Эллен, ты знаешь, и я знаю, что альт — любой альт — слишком мал даже для звука, который он уже издает. Ты не можешь его настроить еще ниже. Уж точно не на кварту.