Лишь звук пролетевшей пули (СИ)

— Так и я не шучу, Ирин Сергевна. — Бережно притянул к себе, коснулся губами спутанных волос. — Я же вам говорил уже, что не отделаетесь от меня?

========== Эпилог ==========

Ира устало сбросила туфли, раздраженно дернула давящий ворот рубашки, с удовольствием погружаясь в тихую прохладу дома после пыльной и душной улицы. Из кухни тянуло сквозняком от работающего кондиционера, витали аппетитные запахи чего-то невероятно вкусного, чуть слышно работал телевизор. Удивительно это было — после стольких лет одиночества возвращаться в квартиру, наполненную звуками, запахами, голосами, неожиданным чувством нужности… Тихонько прошла в кухню, остановилась у двери, прислонившись к косяку и с улыбкой смотря на задремавшего в углу дивана Пашу с пультом в руке. Переступила порог, налила из стоявшего на столе кувшина какой-то восхитительно-прохладный ягодный напиток, замечательно освежающий в такую жару, иронично подумав, что среди прочих достоинств не последнюю роль в ее “завоевании” сыграли кулинарные таланты капитана, точнее, теперь уже майора.

— Ирин… — Сонно потянулся, щурясь и пытаясь стряхнуть дремоту, в этот момент какой-то особенно трогательный и родной.

— Да ты сиди, сиди, — усмехнулась, присаживаясь рядом, почти на автомате потянулась к нему, коснувшись губами щеки. — Лиса спит?

— Еще бы ей не спать, — беззлобно проворчал Паша. — Всю ночь заливалась…

— Ну а ты что хотел? У Сашки когда зубы резались, он знаешь какие концерты закатывал… Алиска еще молодцом держится.

— Так и хочется сказать: “Вся в маму”, — засмеялся Ткачев, поворачиваясь и прижимая Иру к себе. Второй рукой бесцеремонно скользнул под форменную юбку. — Может, сегодня ночью у меня?..

— Ты меня прям соблазняешь, — лукаво засмеялась Ирина, с удовольствием подставляясь под ласкающие ладони.

— Ну я же кому-то обещал погружение в Камасутру устроить, когда у этого кого-то все раны и синяки заживут, — хитро улыбнулся Паша, принявшись за пуговицы на рубашке. — Такими обещаниями, товарищ змея-искусительница, не разбрасываются.

— Звучит многообещающе, — протянула Ира и, в последний момент вывернувшись из настойчивых рук, скользнула к выходу. — Но сначала погружение в душ. И не вздумай сунуться “спинку потереть”, — грозно добавила уже из коридора, — не хватало еще, чтобы Сашка нас опять едва не застукал!.. Ночью, все ночью!

Паша проводил разочарованным взглядом скрывшуюся из виду начальницу и потянулся к зазвонившему телефону.

— Ромыч, блин, ну чего еще случилось? Мне в кои-то веки нормальный выходной выпал!..

— Ткач, да не бухти ты, — в голосе друга звучала медленно нарастающая паника. — У меня тут Ванька орет, я без понятия, че делать! До Лены еще дозвониться не могу!.. Как его успокоить?

Паша бросил взгляд на часы.

— Конечно, блин, он орать будет, а ты бы не орал, если бы несколько часов голодным просидел?

— Так его же Лена недавно кормила… Вроде, — с сомнением добавил Савицкий, и Паша с усмешкой подумал, что с такой мамой-наседкой, как Измайлова, Рома от подробностей малышовой жизни оказался так же далек, как пингвины от сезонных перелетов на юг.

Алиска и Ванька осчастливили своим появлением семьи суровых оперативников два месяца назад. Расследуя ограбление пенсионерки, в результате скончавшейся в больнице от черепно-мозговой травмы, Рома и Паша в поисках родственников отправились в адрес. Однако на квартире, кроме двух истошно кричащих младенцев, не нашли никого. Позже выяснилось, что молодая мать девочки Алисы недавно попала под машину, а кто отец, так и осталось загадкой, впрочем, как появление второго ребенка, родителей которого так найти и не удалось. И решение, возникшее сначала у вздыхающей и умиляющейся Измайловой, неожиданно нашло поддержку не только у ее мужа, но еще у двоих участников истории. Паша не знал, каким образом Зиминой удалось все устроить, но в результате Измайлова наконец-таки примерила на себя роль сумасшедшей мамаши, окружив заботой чудесно приобретенное чадо. Она, в отличие от вполне лояльно настроенной Иры, никаких нянек в своем доме не потерпела, полностью взвалив все на себя — оставалось надеяться, что сверхвнимание и гиперопека ребенка все-таки не испортят. А вот Ирина Сергеевна отказаться от любимой работы, на которой удержалась с таким трудом после всех событий, даже на самое непродолжительное время не смогла. Пашу это, впрочем, нисколько не удивляло и не напрягало — другого от дорогой начальницы сложно было ожидать. И семья в подобном формате — с любимой женщиной, вечно пропадающей на работе и полной амбиций, с ее сыном, готовым вот-вот выпорхнуть во взрослую жизнь, и с чужим по факту ребенком, к которому неожиданно быстро привязался, — такая семья вовсе не казалась чем-то странным или нелепым. Ведь это была его тихая пристань.

***