Лишние дети

— В приют «Нежная забота». Они сбежали сегодня из школы. Все так волновались из-за них.

Она повернулась к девочкам, все еще прижимавшимся к матери.

— Плохие, непослушные девочки. От вас одни неприятности! Вы немедленно вернетесь в приют! Я отвезу вас.

Рози тут же начала пронзительно вопить, а Рита разрыдалась.

— Нам просто захотелось домой, — пробормотала она, глотая слезы. — Нам хотелось увидеть маму.

— Ну вот, вы ее увидели! — рявкнул Джимми. — Теперь возвращайтесь обратно.

— Разве не здесь их дом? — тихо спросил полицейский.

— Да ни черта! — заорал Джимми. — Мы подписали бумаги, там все правильно. Она им больше не мать.

— Джимми, может быть, мы… — начала Мэвис, умоляюще глядя на него.

Она все еще прижимала девочек к себе.

— Мэвис, мы же договорились! — огрызнулся тот. — Ты, я и Рик — вот наша семья.

— Хотя бы на одну ночь, Джимми. Оставим их на одну ночь. Обещаю, я…

— К сожалению, это невозможно, миссис Рэндалл, — перебила ее мисс Хопкинс. — Я должна сегодня же привезти их обратно. Мисс Ванстоун отправила за ними машину.

— Кто такая мисс Ванстоун? — спросил констебль.

— Учредительница и руководитель приюта «Нежная забота», — объяснила мисс Хопкинс. — Невероятно щедрая и добрая леди. Она великодушно согласилась дать мне машину, чтобы я могла поехать и забрать детей.

— Я не поеду обратно! — неожиданно закричала Рита. — Это жуткое место! Когда Рози описалась ночью, они заставили ее стоять, завернувшись в вонючую простыню, а меня… — она набрала в легкие побольше воздуха, — а меня высекли ремнем!

— За дело, наверное, — парировал Джимми.

— Чушь! — отрезала мисс Хопкинс, бросив быстрый взгляд на полицейского. — В «Нежной заботе» никто так не наказывает детей. — Она повернулась к Рите. — Плохая девочка, зачем ты врешь? Все в «Нежной заботе» стараются, чтобы тебе было хорошо, ты ни в чем там не нуждаешься.

«Кроме любви», — подумал констебль Чэпмен, но не высказал вслух свою мысль. Он видел, что не в силах предотвратить неизбежное: девочкам придется вернуться в приют. Отчиму они не нужны, безвольная мать не в силах противостоять ему, а инспекторша полна решимости выполнить свои обязанности и ничего не видит, кроме этого.

— Можете поцеловать маму на прощание, — произнесла мисс Хопкинс так, будто оказывала девочкам великую милость, — а потом поедем.

Мэвис бросила на мужа взгляд, полный отчаяния, но Джимми качал младенца на руках и словно ничего не замечал. На мгновение она прижала к себе девочек, поцеловала их мокрые от слез щечки, а потом тоже отвернулась.

Мисс Хопкинс протиснулась мимо полицейского и взяла девочек за руки.

— Идем, — быстро сказала она и вывела все еще рыдающих малышек из комнаты.

Крики Рози «Мама! Мамочка! Хочу к маме!» эхом разносились по дому, пока мисс Хопкинс не выволокла детей на улицу и не запихнула их в ожидавшую у дверей машину.

— Вам тоже пора, — сказал Джимми, повернувшись к полицейскому. — Достаточно натворили дел.

Констебль Чэпмен не обратил на его реплику никакого внимания, он с сочувствием смотрел на Мэвис, которая, рыдая, скрючилась на стуле.

— Вы справитесь, миссис Рэндалл? — мягко спросил он.

— Конечно справится! — рыкнул Джимми. — Я за ней присмотрю. Вон из моего дома!

Чувствуя полное бессилие, констебль Чэпмен вышел, не сказав ни слова. Он чувствовал себя подавленным и разбитым после всего, что увидел. Он знал, что не скоро ему удастся забыть отчаянные крики маленькой девочки, потерявшей мать. Как та смогла позволить, чтобы у нее забрали детей? Он дошел до конца улицы, потом услышал, как хлопнула дверь, и обернулся. Джимми Рэнделл вышел из дому: он отправился в паб неподалеку.

Эмили Ванстоун сидела в своем кабинете, когда выяснилось, что девочки Стивенс пропали.

— Это все Рита Стивенс. Сложная девочка, мне это сразу было ясно, — сказала миссис Хокинс. — Едва она приехала сюда, как укусила одну из старших, которой поручили присматривать за новенькими. Неприветливая, недобрая девочка, да к тому же подружилась с Дейзи Смарт. Тоже непростой ребенок.

— Понятно, — кивнула мисс Ванстоун. — Вы наказываете ее за проступки?

— Сперва не наказывала, — ответила миссис Хокинс. — В конце концов, она была новенькой, ей надо было освоиться, но когда она продолжила нарушать правила, я проявила строгость и наказала ее на целый день. — Она чуть улыбнулась. — Обычно этого достаточно, чтобы приструнить хулиганку: сажаешь ее на хлеб и воду и не позволяешь ни с кем общаться.

— Понятно.

Мисс Ванстоун задумалась. Она не знала, как именно воспитательница наказывает приютских девочек, да и не хотела знать. Она никогда не интересовалась подобными мелочами, тем более если все шло гладко. Время от времени что-нибудь случалось, но она не могла припомнить, когда в последний раз ребенок сбегал из «Нежной заботы». Обычно детям просто некуда было бежать. Но девочки Стивенс? Возможно, наказание оказалось слишком суровым?

— А младшая из сестер, Рози, она освоилась? — спросила мисс Ванстоун.

Миссис Хокинс дернула плечом и небрежно бросила:

— С ней легче, чем с ее сестрой. Однако она мочится в постель. Конечно, она получила выговор за этот проступок.