Лишние дети

– Ну вот! У тебя просто другая память. У многих людей вообще никакой памяти нет, у моей мамы, например, а у тебя вон какая!

– Папа обиделся. Он догадался, что я его не сразу узнал. Я же не умею «делать вид». А мама сказала, что папа сам в этом виноват, раз навещает меня так редко. Получается, я расстроил и папу, и маму. Они поругались. Если бы я его сразу узнал, то все было бы по-другому.

– Не было бы по-другому, – возразила я. – Если взрослые хотят поругаться, они найдут повод. Ты совсем ни при чем. А ты сам хочешь жить с папой? Ты ведь хотел, сам мне говорил.

– Теперь не знаю. Я думал о том, почему не узнал папу. Вдруг, когда я буду с ним жить, он тоже окажется совсем другим? Не таким, каким был, когда жил со мной и мамой? Мама очень изменилась, когда папа ушел. Потом еще больше изменилась с моим отчимом. Сейчас мне иногда кажется, что она не моя мама. А только мама моего брата. Вдруг и отец так же изменился?

– Ты должен решить, с кем хочешь жить – с мамой или папой. С кем тебе лучше? Если хочешь остаться с мамой, просто попроси ее об этом. Скажи, что не хочешь к папе, и все. Она только рада будет. Решит, что она хорошая, а твой отец плохой. Мамы любят так думать.

– Я не знаю, что делать. Не могу просчитать. Я никогда отдельно с папой не жил. И маму не хочу расстраивать. Вдруг она ждет, что я сам откажусь к папе переезжать? Что мне делать? Ты же понимаешь в таких вопросах.

– Что я понимаю? Ничегошеньки не понимаю! У меня нет отца! Мама врет, что он умер, но это не так. Он жив-здоров, я уверена. Откуда я знаю, где кому лучше? У меня и выбора такого никогда не было. Я просилась на пятидневку, чтобы дома не появляться, но мама меня не отправила. Если бы у меня появился отец, я бы хотела с ним жить. Потому что мне все равно, где и с кем жить. Сейчас я не с мамой живу, а, получается, одна. А про тебя не знаю. У тебя хорошая мама. И отчим хороший. Тебя кормят, любят, не забывают из садика забрать вовремя. Тебе другое важно. Чтобы на твоем столе был порядок и никто за него не садился. Чтобы никто не сдвигал твою подставку для карандашей. Чтобы ты мог считать машины по дороге в садик. По той дороге, по которой ты привык ходить. Ты же не ходишь в сад разными путями, как делаю я – через соседний двор или чужую детскую площадку. Ты на качелях всегда на правых качаешься, а не на левых. Тебе нужен порядок и привычная обстановка. А у твоего отца точно все будет по-другому.

– Я не думал об этом, – проговорил Стасик. – Да, мне нравятся мой стол и моя кровать. Вдруг у папы не будет такого стола и кровати? Я хочу, чтобы стол стоял справа, а не слева. Я сказал об этом папе, а он рассмеялся, будто услышал глупость. Но это важно, ты же понимаешь. Стол должен стоять справа. Я знаю, сколько шагов нужно сделать до моего стола в моей комнате, а у папы ничего не знаю. Мне придется высчитывать заново. Он решит, что я ненормальный или капризничаю. Мама тоже так говорила, но потом привыкла и перестала обращать внимание. В коридоре у нас висит люстра, и там должны гореть две лампочки из трех. Иначе мне плохо становится, глаза начинают болеть. А у папы будет люстра в коридоре или нет? Я знаю, что нужно повернуть кран с горячей водой два раза, а с холодной – три, чтобы вода стала теплой. У папы ведь может оказаться другой кран. Мама говорит, что я привыкну, а моему отцу полезно узнать о моих странностях и причудах, чтобы он понял, каково это – жить с таким ребенком. Она так разговаривала с папой, будто я тяжело болен. А я не понял, что значит с «таким» ребенком. Я не хочу, чтобы мама со мной мучилась, но и папа ведь тоже может меня не понять? Я что, должен перестать считать, чтобы казаться нормальным?

Я заплакала, не смогла сдержаться. Впервые в жизни Стасик ждал от меня советов, а не я от него. Я привыкла, что он знает ответы на все вопросы, а сейчас он ждал ответов от меня. Что я могла ему сказать? Откуда я могла знать, где и с кем ему будет лучше? Мне было обидно, что Стасика никто не понимает так, как я. Конечно, я не хотела, чтобы он исчезал из моей жизни.

– Никто не заставит тебя жить там, где ты не хочешь, – сказала я, – тебя заставить невозможно.