Расчет дяди Гарри оказался верным. Ричард с легкостью проник внутрь системы.
– Ты подошел к оптимальному возрасту. Пора переходить на новый уровень, – подстегивал его Гарри.
«Уровень контейнеров и кладбищ», – думал про себя Ричард, и все же продолжал свое дело.
Этакий Робин Гуд на манер третьего тысячелетия. В то время он был еще молод и порой нуждался в утешении совести.
Отец Ричарда был признанным героем. Герой. Через полгода после их переезда в новый купол на пике эпидемии агния правительство приняло крайне непопулярное решение: ввести ограничение на право лекарственной терапии, а говоря по-человечески – на жизнь. Прикрываясь дороговизной (а кто, интересно, устанавливал цены?) и редкостью ряда компонентов препарата, способного при регулярном приеме за 2-3 года полностью подавить вирус белой лихорадки в крови, была введена квота на «полное излечение», «поддержание жизнеспособности» и …
Квота на полный курс лечения и реабилитации полагался только достойным…
Квота на право выкупа лекарства за свой счет полагалась работающим людям в возрасте от 18 до 35 лет и отдельным категориям граждан, списки которых ежеквартально утверждались Управлением купола.
Остальным предлагалось воспользоваться заместительной терапией, дающей шанс на жизнь «в пределах, установленных существующим законодательством, вплоть до улучшения сложившейся ситуации».
Естественно, начались бунты. Люди штурмом брали аптеки, таможенные склады, врывались в администрацию в поисках лекарства. Но лекарства нигде не было, а если и было, его не хватало на всех. Еще одна причина для переезда семьи Ричарда в другой купол.
За пару месяцев до разверзнувшегося хаоса дядя Гарри, воспользовавшись своими связями в Управлении, предупредил мать, что Объединенное правительство готовит декрет, согласно которому N-агний будет распространяться между куполами «
Иными словами, еще до разгара эпидемии наверху было решено: лекарство получат не все. На тот момент это было невозможно. Ряд компонентов N-агния тогда еще действительно не умели воспроизводить промышленно с нужной степенью качества. Такие вот были дела.
2
Ричард гордился отцом. Несмотря на высокомерие и крайнюю нелюбовь к родственникам жены, Бэрдон своевременно сумел понять ситуацию и не только быстро перевез семью из старого, сельскохозяйственного купола в новый, полуоткрытый, с космопортом, но и устроился в военную таможню, обеспечив себя и свою семью полным социальным пансионом.
Родной купол Ричарда получил долю лекарств, достаточных для профилактики и лечения 20% жителей – именно столько согласно техническому регламенту было
Отец Ричарда вместе с Шефом местной таможни участвовал в подавлении нескольких мятежей.Во время одного из волнений, когда пришлось тушить склады с топливом, Бэрдон спас Шефу жизнь.
– Он не сможет отказать тебе. Правильный человек, – метко подметил дядя Гарри.
Интересно, чтобы Шеф сказал, если бы Ричард показал ему кладбище?
3
Этот проклятый фрагмент пустыни долго преследовал Ричарда и наяву, и во сне, пока, как говориться, новые грехи не затмили старые.
– Сколько их? – мог бы спросить Ричарда Шеф.
– Не знаю, – честно ответил бы Ричард. – Этот ряд я закопал
Контрабанда лекарства. Живые контейнеры.
Это было уже после смерти отца, но до того, как он познакомился с Сэмом, будущим мужем его сестры Леи, до того поворотного в его жизни разговора с дядей Гарри.
– Ты шустрый парень и наверняка хотел бы иметь кое-что в своем кармане, а не висеть камнем на шеи матери. Приведи мне ребят, которые хотели бы подзаработать и которых никто не станет искать…
– Свой свояка видит издалека. Ты напоминаешь меня в молодости…
– Ребятам одного возраста легче договориться…
– У тебя талант…завоевывать доверие.