Лишних нет. По закону Джа (СИ)

Причина колкого предчувствия обрисовалась в ночи подъехавшим чёрным фургоном с тонированными стёклами. Машина приостановилась, по-киношному страшно опустилось окно, за которым некое незнакомое лицо ясно и чётко выразило требование-приглашение. Шуга и глазом не моргнул.

— Вы район попутали, дядя, шлюхи в соседнем.

— Садись в машину, Мин Юнги. Живо.

Знают имя. До чего дошел прогресс! Возможно, бывалые клиенты, что случалось не раз и не два. Он продолжает идти, не обращая внимания на шелестящее рядом авто. Не впервые его путают с мальчиком по вызову, и не впервые приходится прокручивать в голове сто первый приём карате в виде молниеносного побега.

Как и ожидалось, его не пожелали оставить в покое: накинулись два бугая и, приложив Юнги по лицу, хватанули за шкирку и швырнули в салон.

— Да можно же было не по морде бить, бляди?! — Юнги стёр проступившую кровь, и двери захлопнулись. — Ладно. Спасибо, что не по яйцам.

Вагончик тронулся, и Шуга вжался в сидение, не представляя, молчать ему или всё же отморозить еще что-нибудь и огрести по новой.

— Я обращаюсь к тебе потому, что надеюсь на твое благоразумие, Юнги.

Напротив солидный мужчина в смокинге ослабил галстук, но брезгливости во взгляде навалом. Вроде бы Юнги не переходил дорогу мафиози, и всё, что он смог выдавить:

— Вы кто вообще?

— Как и ожидалось, манер у тебя никаких. Я Ким Кёчжин, отец Намджуна.

И само имя, и присутствие его близкого родственника отдало молоточками в затылке. Юнги захотелось выбраться из железного кокона и подышать воздухом, а то и проблеваться.

— Можешь отрицать то, что ты знаешь моего сына, но мне стопроцентно известно, какую связь ты с ним поддерживал и во что втянул.

— В… — Шуга едва не подавился словом, застыл, тщательно анализируя поток рвущихся наружу взрывов, но речь не поддавалась контролю. — Втянул? Куда? К себе в задницу?! Конечно, кто как не я, силком тащил. Намджун таскался за мной повсюду, вовсю признавался в том, что гей, мы трахались в конце концов по его инициативе, он даже… — и захлебнулся, побираясь дрожью. — Изнасиловал меня, да будет вам известно. И потом вы мне тут заявляете, что я его втянул?! Вы не хотели бы пройти на хуй, нет?!

Ему показалось, что насупившийся телохранитель по левую сторону выбьет ему пару зубов в качестве моральной компенсации хозяину, но тот остановил возможный замах жестом.

— Смело, Юнги. И честно, — господин Ким закивал. — Раз всё действительно так, как ты говоришь, и именно Намджун за тобой приударил по вине своей неокрепшей психики и глупости, то будет намного проще всё уладить. Ты уже в курсе, что скоро он женится. И мне не хотелось бы, чтобы кто-либо и когда-либо узнал о вашей связи, тем более о том, что Намджун сделал.

— О нет, я как раз готовил речь для выпуска новостей, — деланно ужаснулся Юнги.

— За словом ты в карман не полезешь, я уже понял и не стану соревноваться с тобой в остроумии. Я должен быть уверен, понимаешь? Особенно в наш технологичный век и господство сети. Ситуация в моей семье близка к катастрофической, вот почему так важно герметизировать любые неурядицы. Я действую ради них, моих близких.

После мудреной речи один из подопечных достал с верхней полки серебряный кейс. Шуга на секунду допустил спасительную мысль, что там ганджа первого сорта, но когда он увидел аккуратно сложенные купюры, то разочаровался вмиг, помрачнел. Нашли, чем удивить. И дожать. Дикость в том, что это цена тех дней и ночей, поцелуев и скрещенных пальцев, всего, дозволенного двоим.

— Вы предлагаете мне денег за то, чтобы я молчал о том, что ваш сын пидор, верно?

— Он не пидор, — настойчиво внёс поправку Кёжчин. — И да, я предлагаю немалую сумму. И требую гарантий, что тебя не будет поблизости в день свадьбы или еще когда-нибудь.

Жестоко. Совладав с грохнувшейся в лёгкие скалой, Юнги попробовал безобидно пожать плечами.

— Вы же банкрот, оставьте себе. Я и так трепаться не собираюсь.

— Есть люди, которые уже знают о случившемся. Твои друзья, например. — Юнги насторожился. — Это во-первых. А во-вторых, я не верю устным обещаниям. Возьмешь деньги - и будет залог. Не дай бог это где-нибудь выплывет, и я попрошу всё вернуть. Как минимум…

— Ну а как максимум, вы мне мозги выпустите, — закончил Шуга с усмешкой. — Так какая хер разница, если единственным мерилом становится молчание?

— То есть, не возьмешь…

— Не возьму.

— Зря.

Кейс защелкнулся, и водителю дали сигнал к остановке.

— Мирный путь не твой конёк, — с досадой заметил Кёжчин.

— Как раз мой, это вы ерундой маетесь вместо того, чтобы заниматься своими проблемами и смотреть правде в глаза.

— Пошёл вон.

Ему раскрыли дверь и указали на выход. Юнги шагнул прямо в ночь, но посмел обернуться.

— Можно один вопрос?

— Давай.

— Вы действительно любите своего сына?

Неудивительно, что через пару секунд Шуга остался в одиночестве посреди опустевшей дороги, вышагнул на тротуар с весьма опечаленным видом.

— Ёбанный по черепу… — он оглянулся на указатели и не узнал ни одного из них. — И где я?