Лисьими тропами (СИ)

И все-таки я была не совсем в порядке. Но не жаловалась, потому что — раз шинигами хочет помочь мне в поисках подруги, пусть я пока еще до конца не знаю всех его мотивов, надо пользоваться случаем. Потому что кроме него у меня никого нет, как бы прискорбно это не звучало. Только шинигами мне в помощь.

С другой стороны, может быть, это лучшая помощь из всех возможных. Судя по моим отрывочным воспоминаниям, да и тому факту, что у меня какой-то внутренний ожог, что бы сделал Такеру, встреться мы с ёкаями?

Ёкаи. Я серьезно о них рассуждаю?

Добрались до храма и до нужной высоты лестницы мы не очень быстро. Было вполне очевидно, что мне до сих пор не очень хорошо, но к моему удивлению шинигами не жаловался. Ничего не говорил, терпел все мои остановки, передышки. Сил настолько не было, что я даже не убегала от него. Опять же — для этого нужны какие-то ресурсы.

В общем, добрались. Думала, сдохну. С шинигами под боком — раз плюнуть! Но пока вроде бы жива. Наверное.

— Здесь… на Нацуэ напали, — объяснила я, выдыхая.

Снова это место, лес, который не то, что не хранил секретов, насквозь просвечивал. Шинигами осмотрел всё, огляделся, как следует, потом пошел в сам лес. Я стояла на лестнице, уткнувшись руками в колени, и пыталась восстановить дыхание. Если он что-нибудь найдет — позовет.

Бродил он в поле видимости довольно долго. Не было ощущения, будто он там что-то изучает. Скорее просто ходит туда-сюда. Далеко не уходил, в чащу не углублялся, вообще, если смотреть на него со стороны, создавалось впечатление, будто он просто высматривает птичек.

Я отдышалась, кое-как восстановилась. Если можно так сказать. Подождала еще немного.

— Подойди! — Позвал шинигами.

Я вся обиделась (да, вся), и поплелась к нему в лес. Склон был резким, идти удавалось с трудом, но я старалась держаться, хваталась за деревья. Подошла.

— У меня вообще имя есть, — буркнула обижено.

— Знаю, — спокойно заявил шинигами.

— И все равно «подойди»? — Продолжала дуться я.

Шинигами еще недолго будто бы прислушивался к лесу, а потом, видимо, его задело мое замечание, и он посмотрел на меня.

— Что тебя не устраивает? — Потребовал будто бы он. — Ты в курсе, что шинигами называет по имени только того, кого забирает?

— Конечно, нет, — обиделась еще сильнее. — Да и к тому же: не ты ли сказал, что не за мной? Мы работаем вместе или как?

Претензия на лице парня исказила кривой улыбкой.

— «Мы»? — Намекая, что я тут стою и ничего не делаю, вскинул бровь он.

— Да, «мы», — настаивала уверенно. — Во-первых, ты взял меня, потому что я тебе явно нужна. Во-вторых, так или иначе, но мы тут невольно связаны. А значит, хочешь, не хочешь, но нам придется договориться. И первое моё условие: называй меня по имени.

Шинигами пару секунд смотрел на меня, а потом от возмущения ухмыльнулся и покачал головой, отводя взгляд.

— А ты больно смелая сегодня, — заметил он. — Что изменилось за одну ночь? Отдохнула?

— По мне заметно? — Развела дрожащие руки в стороны и покачнулась.

— А знаешь, шинигами могут и не просить вежливо, — начал принимать моё враждебное настроение он.

— Нет, не знаю, потому что ты по-прежнему не выдал мне справочник, — меня несло в далекие дали, и останавливаться я была не намерена.

— Ну и ну, — покачал головой снова он. — Я знаю, что страх проявляется по-разному, но не думал, что он может так явно меняться у одного человека.

— Да ты… да я… неважно! Не боюсь я тебя, точка! — Решила закрыть тему.

— Боишься и еще как, — хмыкнул шинигами.

— Нет, не боюсь, до бесконечности! Все, я победила! — Смело заявила, а шинигами впал в ступор. — Что? Не ожидал? Неважно. Что ты нашел?

Парень замешкался, явно хотел продолжить перепалку, потом вспомнил, наверное, кем является и передумал. Снова огляделся.

— Следов ёкаев нет, — заявил он.

— Как нет? Ты же сказал, что веришь мне!.. И ожог они мне нанесли!.. Да и Нацуэ не могла исчезнуть просто… Что ты делаешь?

Пока я тараторила, шинигами пытался вставить хоть слово, но это совершенно бесполезное занятие, поэтому в конце он сдался и просто закрыл ладонью мне рот. Но где наша не пропадала? Я все равно задала вопрос.

— Что с тобой? — Спросил он.

И как-то он это примирительно сделал. Я подумала: во-первых, он не виноват в том, что меня тут за местную городскую сумасшедшую считают или лгунью, а еще хуже — предательницу, которая пытается подставить хороших людей.

Во-вторых, по какой-то причине шинигами все еще не треснул меня дубиной по голове за то, что я тут устраиваю истерики.

Ну и, в-третьих, он даже спросил меня, что со мной, будто проявил эмпатию…

Я это всё передумала за секунду, но эмоции дали сбой, поэтому я взяла и разревелась. Шинигами вытаращил на меня глаза, убрал руку, будто этим он причинил мне страшную боль, хотя не ожидал ничего подобного и уж тем более не планировал, отшатнулся. Я же ревела в голос, выплескивая скопившееся раздражение, напряжение, обиду и боль.