Лисица и Цербер (СИ)

— Ты дала слово… — прорычала средняя голова, указывая на лежащий под ногами девушки нож. — Клятва…

— Что вы делаете? — в воздухе разносится крик Артемиды, но Сара его уже не слышит, потому что в ушах лишь бешено стучит пульс.

«Я должна верить?»

Дрожащей рукой О’Нил подобрала ножик и медленно приблизилась к псу, до последнего надеясь, что ее остановит мощная черная лапа, она отлетит к каменной стене, со спокойной душой отойдет в мир иной, и, быть может, попадет в Аид. Но ничто из этого не происходит, и Цербер лишь наклоняется ниже, чтобы студентка точно могла дотянутся до сердца. И если бы она видела хоть что-то за пеленой затопивших глаза слез, возможно, стало легче, но она лишь зажмуривается и заносит руку. Но ничего не происходит, потому что лезвие застывает в сантиметре от его тела и под сводами разносится нечеловеческий вопль.

— Я не могу, прости, — кричит Сара, пряча лицо в горячей шерсти. — Я просто не могу…

— Если ты и правда меня любишь… — не рык, а голос. Не извне, а изнутри. — То поверишь. Просто верь мне, моя отважная лисица.

«Я должна верить»

И из ее груди вырывается новый крик, а рука вновь замахивается. Потому что она и правда любила.

По пальцам струится обжигающая кровь, но она продолжает прижиматься к горячему телу, молясь всем богам, которых успела выучить, чтобы страшный миг оказался лишь дурным сном. Она бы открыла глаза, обвела взглядом их светлую спальню и остановилась на его спокойном безмятежном лице. Она бы невесомо прикоснулась к его губам, смахивая тонкую струйку слюны, что он неизменно пускал во сне, и поцеловала. И так каждое утро… Каждое утро, что у них забрала чертова судьба.

Но это не один из кошмаров. По ее рукам действительно бежали алые струи, а мощное сердце, спрятанное за толстой шкурой, затихало. И вот уже спустя мгновение, Цербер рухнул на каменный пол. И с грохотом к ней вернулся слух.

— Убийца, — вопит Артемида, и краем глаза Сара замечает как исполненная ярости богиня наводит на нее свой лук. Но пальцы, что уже готовы отпустить тетиву, внезапно зажимаются.

— Не смейте ничего делать! — Ньюман отталкивает возлюбленную и несется к раненому другу. — Эй, Мёрфи! — парень склоняется над телом Цербера и переводит на девушку холодный взгляд. — Что ты наделала?

— То, что он сказал, — студентка закрывает лицо руками и опускается рядом, пряча лицо в еще горячей шерсти. — Андреа права. Убей меня, Эдриан…

Если он не сделает этого — справится сама: пальцы уже нашарили лезвие, а память услужливо подкинула четкую схему расположения сонной артерии. Однажды она не успела лишить себя жизни, и была благодарна медлительным рукам, но не теперь.

Смотря на обагренное кровью тело единственного, кого смогла полюбить, девушка думала, что, возможно, это и был план Мёрфи. И сидя на коленях перед мертвым Цербером, соглашалась с каждым пунктом. Теперь она понимала, что идея переезда в Бостон была наиглупейшей из тех, что приходили в голову — без него жизни не было. Потому что без него жизнь была не нужна.

Сара глубоко вдохнула и занесла руку над своей шеей. Размахнулась. Зажмурилась. И ничего не произошло.

Кожу страшно жгло, и она приоткрыла глаза, готовясь уничтожить Ньюмана, который посмел помешать идеальному плану. Но ее запястье сжимали не пальцы Эдриана.

Отказываясь верить, студентка несколько раз моргнула, смахивая морок, но тот никуда не ушел. Перед ней в луже крови лежал он — настоящий, живой. Буравящий ее яростным желтым взглядом.

— Что ты творишь, а? — прохрипел Мёрфи, выбивая из кулака ножик. — Сдурела?

Но Сара не удостоила его ответом, предпочтя потерять сознание.

— Что ты устроил? — наконец, отмер Эдриан, тряся лучшего друга, что аккуратно придерживал голову отключившейся первокурсницы. — Эй!

Вокруг них уже собрались остальные олимпийцы — не веря глазам, всматривались в абсолютно голого парня, не решаясь произнести ни слова.

— Разве не ясно? — наконец, поджав губы, проговорила Аида, набрасывая на Мёрфи свой плащ. — Цербер выбрал смертную. А теперь, — обращаясь к оторопевшим олимпийцам, сухо добавила богиня, дергая сына. — Нам пора.

Словно под гипнозом, они вернулись к алтарю, и один за другим слились со столпами света. Растерянные случившимся, но не потерявшие решимости — время неумолимо бежало, подгоняя навстречу той жизни, о которой каждый грезил долгими веками, бродя в темноте и пустоте чужого мира. Андреа грустно махнула рукой, Маршал ободряюще улыбнулся, подняв вверх зажатый кулак, Аполлон лишь недовольно покачал головой, а Кора усмехнулась, растворяясь в сияющем потоке. Через мгновение на камнях остались лишь Ньюманы.

— Как ты мог так поступить? — прошептал Эдриан, так и не двинувшийся с места. — Почему?

— Потому что не мог иначе, — просто ответил Мёрфи, поглаживая перепачканные в крови светлые локоны все еще спящей Сары. — По-моему, все очевидно. Вообще, тебе спасибо. Без твоей помощи я бы не узнал о пророчестве. И не услышал бы его полностью.

— Полностью? — Ньюман даже открыл рот, не веря своим ушам. — Мойры сказали что-то еще?