Листая Свет и Тени

Предстояло путешествие на юг Франции в Монтон. Билеты заказаны в Ниццу через Женеву, где встретит дочь. Строгая инструкция гласила: «Сесть по возможности ближе к выходу, может, даже попросить стюардессу пересадить; в Женеве не зевать, а быстрым шагом дойти до места посадки – аэропорт большой, а времени мало».

Я, конечно, пообещала, но не придала особого значения ее словам.

Началась основательная подготовка. Чем может Тула удивить Европу? Город оружейников с Петровских времен – конечно, своими ружьями. В музее выставлены неподражаемые образцы, инкрустированные золотом, серебром, драгоценными камнями. Но это неимоверно дорого и небезопасно. Остаются самовары и пряники. Самовар красиво, но громоздко, да и будут ли современные европейцы пить чай из него? Они больше предпочитают кофе, вино, соки. Вот пряники выручают всегда. Медовые, печатные нравятся всем.

Чемодан получился увесистым – пряники и Белевская пастила занимали почти все его пространство.

«За два часа до посадки в самолет быть в аэропорту «Домодедово» в Москве» – вспомнила я инструкцию.

Времени катастрофически не хватало. Такси и маршрутка не ускорили процесс. От станции метро «Анино» надо было перейти на «Домодедовскую» и сесть в маршрутку до аэропорта.

Чемодан скакал по ступенькам метро, как кузнечик. Когда надо было перескочить с платформы в вагон, он не выдержал. Раздался резкий звенящий звук и выдвижная ручка оторвалась. Вместо нее медленно раскачивались две проволоки, как усы у кузнечика. Чемодан мне удалось втащить в вагон. Обратно оторвавшаяся ручка не вставлялась. Так и осталась болтаться, страшно мешая в моем бесноватом беге.

Выскочила из метро взъерошенная, почти потерявшая последнюю надежду увидеть дочь и Лазурный Берег, и, конечно, – не там – маршрутки виднелись через дорогу. Рядом оказалось такси, которое за двадцать минут домчало до нужного терминала. У стойки я стояла за пятнадцать до вылета самолета, когда регистрация давно закончилась, а багаж погрузили. На меня укоризненно посмотрели, куда-то позвонили и велели взять чемодан с собой. Мой попрыгунчик был уже без усов и замотан в зеленую пленку. При таможенном досмотре в нем проявился контур бутылки.

– Что это?

В последний момент сборов пристроила зеленый чай в такой оригинальной упаковке. Теперь очень пожалела об этом.

Мне, конечно, не поверили. Надо было открыть чемодан, а перед этим вскрыть пленочную упаковку. Женщина-таможенник стала резать ее маленькими маникюрными ножничками.

– Сколько же это продлится? – билось лихорадочно в моем мозгу.

Я стала судорожно помогать рвать упаковку пальцами. Лицо стало пунцовым, капли пота медленно катились и шумно шлепались. Процесс был такой трудоемкий и медленный, что я опять распрощалась с возможностью отдохнуть. Посмотрев на меня и мизерные результаты нашего труда, она махнула рукой: «Идите».

В одно мгновение вещи были собраны, а натруженные ноги ступили на трап самолета: «Все-таки увижу море!» Во мне все пело.

За время полета успела отдохнуть, перекусить и насмотреться на проплывающие под нами территории Белоруссии, Польши, Чехии, Германии и Швейцарии. По мере продвижения вглубь Европы лесов становилось все меньше, а земля все четче нарезана на цветные лоскутки полей. Расстояние между городами сократилось. Появились горные массивы. Ошеломляюще красиво выглядело Женевское озеро, бескрайнее, как море. Женева сверкала, как бриллиант в оправе Альпийских хребтов.

Из самолета вышла быстро, так как сидела сразу за первым классом. По дороге вроде поторапливалась, а когда подошла к стойке, никого из пассажиров уже не было – самолет улетел. Это я поняла быстро, а из того, что мне говорили, не понимала решительно ни слова. Тело сковывало оцепенение, а на лице читалась такая трагедия, что молодой человек взял меня за руку и повел к другой стойке. На пальцах мне пытались объяснить мои дальнейшие действия, но ничего не получалось – мозги отключились от страха. Вот когда я поняла, что такое цивилизованный мир и как я в него не вписываюсь со своим единственным, хоть и могучим, русским языком. Подошел еще один пассажир и стал бойко объясняться со служащими на английском. Совершенно неожиданно повернулся и на чистом русском сказал мне: «Сейчас нам закомпостируют билеты, но полетим с пересадкой в Цюрихе».

– Боже! – кричала каждая клеточка моего замученного организма. – Ты послал мне замечательного грамотного человека! Разве я заслужила?

Сергей тоже не успел, так как наш самолет запоздал и виновата была не моя нерасторопность. Швейцарская авиалиния брала все издержки на себя.

Теперь я от Сергея ни на шаг.

Это оправдалось. Аэропорт в Цюрихе огромный. Мы почти бежали. Я пыхтела изо всех сил, боясь потерять моего спасителя из виду. Трижды нам помогала «бегущая» дорожка, по которой мы продолжали бежать. При этом беге возникало какое-то шизофреническое чувство – тело понимало скорость, с которой мы двигались, а глаза отмечали значительно большую. В мозгах происходила сшибка.