Листея 2

– С матерью…, – Мирон уставился на дорогу, – ДТП, мы попали в ДТП, выжили только я и новорожденный Вася.

– Ужасно, но вы не виноваты, – утвердительно молвила девушка.

– Не все так просто, – вместо дороги настоящей, возникла та самая улица, те самые дома зарябили перед глазами. Иномарка новая, ведь выпущена буквально недавно, все изменилось по щелчку пальца. В тот день он переработал, засиделся на рабочем месте сверхурочно, казалось бы ничего, но в сон тянуло невероятно, глаза слипались, дорога уходила из-под колес. Вот-вот и отрубишься, но птичье пение жены держало в сознании, но одновременно так успокаивало. Как вдруг… Тьма… Уснул прямо за рулем… Не прошло и пары секунд как громоздкий грохот разбудил мужчину, он не понимал что случилось. Врезались… Пробив окно, София врезалась головой в переднее стекло, мальчик в сидении сзади пошатнулся, но чудом остался на месте. Долго не думая, он схватил их и выбежал из пылающей ловушки. Но девушка уже не дышала, положив жену на асфальт и начиная надавать первую помощь, с каждым движением понимал, что её не вернуть, что нужно прекратить издеваться над трупом. Она умерла на месте…

– Все в норме, Мирон Валентинович?, – опять наблюдая за белизной на лице следователя, спрашивала Лиза.

– Я не в кондиции сейчас, переживу.

После вечера откровений, остаток поездки они провели в полной тишине, только в компании вечернего города, муравейника в час пик, пробки, огромный поток зевак, сверкающие вывески заведений и рекламных полотен, потихоньку угасающий свет в окнах.

– А разве отделение открыто в такой поздний час?, – спросила Филипповна аккурат к приезду.

– Да-да, мы сюда через пол города таращились и теперь я скажу нет, закрыто. Та ты, конечно, сообразительная девчонка, – юморил Валентиныч, – глаз правосудия никогда не спит.

* * *

– А вы что, Мирон Валентиныч, привели неформальную подружку?, – усмехался Борис.

– Знакомься, это Боря, напарничек дорогой мой, – Трубецкий указал девушке на тучного паренька за рабочим местом.

– Приятно, – она лучезарно улыбнулась, – меня Лизой кличут.

– Всегда к вашим услугам, – напарник откинул приветственный жест и уставился в компьютер.

– И вот так вот всегда, работает, о деньгах своих и думает, – ворчал следователь, – а вот и кабинет мой.

В коим-то веке, происходящее в рабочем обители Мирона и можно было назвать творческим беспорядком. Посреди гор распечатанных документов, ярко работающего монитора и одиноко стоящего фикуса, отчетливо виднелась доска с множеством снимков с мест преступления, фотографиями украденных предметов и некоторых особо ярких личностей по типу Шурика и Голденберга.

– Присаживайся, посмотри, а у меня дельце, – следователь пододвинул стул себе и девушке, уставившись в монитор и присоединив шнур к телефону, начал копошится в изображениях, – у меня тут свеженькие снимки! Как не распечатать любимую рок группу – “Картельные Пидарасы” на стенку!, – обрезая фото с ресторана и выбирая наилучшие экземпляры, мужчина, сверкая глазами подобно ребенку, погрузился в работу.

Взглянув еще раз на стенку с доской, Лиза внимательно изучала информацию визуально поданную Трубецким.

Объект – Скифский Золотой Гребешок. Был украден у гражданина Георгия Вишневского, после визита девушки легкого поведения и прошедшей с ней ночи. Вероятно, дело связанное с картелем.

Объект – Скифские Золотые Сережки. Хранились, после чего были украдены из университета театра и кино имени Карпенка Карого. Ожидаемый исход после вероятного действия внутреннего борделя на территории учебного заведения.

– А, – вдруг окликнул Мирон, – это великий дуэт древних цацок, главные, так сказать, трофеи картеля. Подсылают шлюху в место хранения ценности, она выполняет работу и заодно присваивает себе побрякушку. Все просто.

– Почему их только две?, – спросила девушка.

– Потому что третью из сохраняемых в Киеве цацок украсть пока не успели. А именно скифскую пектораль, ведь если смотреть на тенденцию, то именно это, так называемое, ожерелье следующее в списке на кражу.

– Ну девчонку вы в храм не пошлете, там она обчистить не сможет.

– А ты умненькая, – иронизировал следователь, – для пекторали, думаю, они сочинят особый мега план, который с треском провалится…

– Почему провалится?

– Хуй им, а не пектораль, вот почему.

* * *

Деревья, зеленая тайга где-то далеко за городом, распластанная по земле островом, она манила огромной неизвестностью, густыми кронами и тучными фигурами. Там щебетали птицы, ветер шатал широколистные фигуры из стороны в сторону.