Лиственница

Почему не свернул ты с пути,
Почему не прислушался к звуку?
И теперь вот лелеешь разлуку,
И не знаешь страшнее тоски.
… Потому что свернул ты с пути.

* * * * *

1983 Bern

«Мы прячем жизнь в тяжёлый кошелёк…»

Мы прячем жизнь в тяжёлый кошелёк
И, со слезами обнимая близких,
Прощаемся с привычным окруженьем.
А в сетке зрения чуть вздрагивает солнце.
Над домом занимается заря.
Горбатый день, пыхтя, мотает пряжу,
И две старушки, две соседских липы,
Как дань, несут мне жёлтые листочки.

* * * * *

1984 Bern

«Я помню, что тогда цвела сирень…»

Я помню, что тогда цвела сирень
Вдоль улочки с ремесленным названьем.
День нарастал и полнился желаньем,
И воздух сыпал свет в густую тень.
Покой мужал, хоть ветер впопыхах
Ещё смещал и разводил предметы.
Сбывались сны и прочие приметы,
И кровь не проступала на руках.
И я был сыт прозреньем, как пророк;
Оно питало тело и бумагу;
Гоня усталость, пестуя отвагу,
Пространство заготавливая впрок.
Когда то было? Прошлою весной?
Минувшим летом? Краткое мгновенье!
Сухой озноб. Горячка вдохновенья.
И звук – нерасторжимый с тишиной.

* * * * *

1985 Bern

«Если есть рука – то не нужно словo!»

Если есть рука – то не нужно словo!
И глаз – это яблоко из вселенной Редона —
Повисает в сетке между небом и небом.
О, обманчивая нежность поздней Гельвеции,
Зелёные лужайки, жёсткое недоверье…
Ещё немного, и надежда устанет.
Но идёт день, и растёт время,
Круглое время нового нетерпенья,
Потому что смерти нет,
А жизнь – сейчас. И мгновенна.

* * * * *

Bern, 1982/1992

Другие стихи

Сын Перми

По реке Каме
бегают баржи.
По реке Сылве
сплавляют плоты.
А река Чусовая стоит на страже
своей собственной особой красоты.
Три реки в городе,
а ручейков-то сколько.
Холмов, оврагов —
не пересчитать.
Застревает молодость комком в горле.
Ну как тут не скажешь: e… твою мать!
Мужики шустрые,
на троих скинулись
Прячется за тучами
хмурый рассвет.
Пермь моя дремучая,
принимаешь сына что ль?
Отвечай, не раздумывая:
– да или нет?

* * * * *

Пермь/Zürich 1962–2012

Ханука

I

Мы много поработали,
И дел хороших сделали.
Нам Бог подарил Хануку —
Так будем же отдыхать.
На первый Шабат в Киселев,
Как только звёздочки высыплют,
Зажжём наш первый светильник
И поставим его на окно.
Пусть все видят и радуются,
Как нам хорошо живётся.
Пусть знают, что Бог нам позволил
Дожить до этого дня.

II. 1942 год в Варшаве

Моему дедушке