Лиственница

Говори стих свой
кричи его что есть мочи
выплёвывай строчку с кровью
с соплями слюной блевотиной
успокойся.
Оближи языком жёлтые зубы
и снова кричи ори – авось услышат
море и песок
и снова безбрежное море Эгея.
Перерезали
греков
армян
евреев
по камню храмы с Акрополя порастаскали —
дома очаг поставить.
и вот теперь спят себе зла не ведая коротконогие турки.
В тюках у них
инжир
орех
изюм
гранаты
губы во сне свои сосут
липкие от рахат лукума.
Собаки Измира!
сколько их бродит вокруг агоры
воем и лаем своим ночь донимают
изнывая от голода
блох
днём от жаркого солнца
на высоких крепких ногах рыжие псины.
Старику глаза прокололи:
пой и ты – сука слепая,
потешай горстку туристов!
пусть думают – вот он наш, Гомер турецкий
пусть платят.
Ататюрк вездесущий /жестокий но справедливый /
и тебя обманули сыны твои, ласковые до крови…
Собаки Измира.

VI. Молитва

Смирна.
Бог разбросал по окрестным холмам
горсть деревень и приказал – жить им.
Жили!
Как жили: Милет! Эфес! Диодем! Пергамон золотоглавый!
жили на радость себе – богам в удивленье на зависть соседям.
дань собирали с колоний послушных и чтили богов.
Ныне.
Ныне не так! ныне богов не чтят; море /оно/ отступило.
земля спрятала лик свой в складках пыли /от стыда/ и ослепла.
Боги!
смойте же эту нечисть людскую
с их пророком!
с их дорогами с их кинжальной речью
с их жёнами детьми с их домами
с их кривоногим лукавством!
…
Арарат далеко. Ной умер.

VII

Выпусти на волю свой стих.
Дай ему пожевать сено,
Похрустеть соломой,
Поикать вволю, побегать по травке, в пыли поваляться:
Осёл – твой стих.

VIII. Послесловие

Заблудился.
Забыл, что сказать хотел. Вот досада.
Срезая дорогу, от моря к дому шёл. Дом из камня.
Ржавел вечер. Пыль улеглась.
Тропинка допетлялась до того, что совсем пропала.
И тогда они вышли на меня, отойдя от дома, – четыре псины.
Пятая собака лежала, и вроде бы на меня не смотрела.
Ржавел раскалённый вечер. Пыль улеглась,
Но все ещё изнемогала.
Другая тропинка, цепляясь за колючки, невдалеке возникла.
Как до неё дойдёшь? Сжал в руке камень – и бросил:
Не помню как звали этого друга Артемиды,
Ну того, которого его же собаки и разорвали…
Где-то – трактор.
На бахче, как бочки, лежат и тоскуют дыни.
Опускаюсь на колени.
Ладонями упираюсь в землю.
Прижимаю к голове уши.
Оскаливаюсь и лаю:
Я тоже – собака Измира!
Я той же, вашей, сучьей породы!
Не признали? —
Лапами бьюсь, отбиваюсь,.
Все тело в крови от укусов:
Как бы вцепившись в меня,
Собаки мне горла не перегрызли.
Подожди… Что это? Сон?
или так наступает смерть,
ослепительная от правды…
или это я просто пересидел на солнце?
…
Путь домой. Нет! Не опоздал я!

* * * * *