Лиственница

Да.
Пожалуйста.
Кто поможет мне написать стихотворение?
Данте?
Или римская поэтесса —
Патриция Кавалли.
Шестьдесят пять лет.
Мёртвые волосы
Опавшая грудь.
Смотрит в сторону.
Но голос:
«Le pigre divinità è la pigra sorte»9.
«К Вашей речи, я ещё не привык, – ей скажет
наш зарытый по пояс в землю и облизнёт губы.
Но речь Ваша пленяет мне слух и бодрит разум.
О, как полюбил я Вашей речи радостную усталость,
безалаберную нежность и прецемоло безразличья…
Перец на языке, и в прозрачных глазах слезинка.
Вы такая-такая-такая! Право, и выговорить не умею».
«Прецемоло» – по-итальянски петрушка, и ничего более.
А ты, мой друг, шёл бы спать
и голову людям не морочил, —
это нашему «полузарытому» мягко скажут.
А он: «Почему?
Не хочу.
За что?»
И «Nessun dorma».
Римская поэтесса Patricia Cavalli —
Лёгкая походка. Возраст неизвестен.
Пытливый взгляд. Остренькие груди.
Непослушную чёлку рукою со лба смахнула.
A голос…

* * * * *

Zürich, 1 Novemner, 2012

Разговоры

Мне говорят:
– Вы знали Беллу Ахатовну Ахмадулину?
Отвечаю:
– Не знаю!
Не отстают:
– Ну всё-таки, ну скажите, ну ведь знали!
Осторожничаю.
Начинаю юлить. Кашляю в кулак:
– Может быть, –  говорю, –  чем чёрт не шутит.
И делаю вид, что изучаю какие-то мелкие ссылки.
Волнуются по новой:
– Керим Львович! Расскажите!
Мы Вам спасибо скажем.
– На спасибо далеко не уедешь, –  говорю я молча,
а вслух отвечаю: – Дайте подумать.
Проходит некоторое время,
И я уже сам прошу слова. Лезу на сцену.
Начинаю говорить. Руки в карманах:
– Ну, знал я Беллу.
Если хотите, могу привести кой-какие детали…
Молчат. Им неинтересно.
Предлагают:
– Давайте поговорим на другую тему.
Поговорим, например, о том, какая сегодня погода.
И поговорили.
А что оставалось делать?

* * * * *

München, 1 November – Diemtigem, 15 November 2012

Странничество

На картине Иеронима Босха
Рыба по небу летит.
На рыбе сидят пассажиры
Они куда-то спешат.
Глядь – грешника за пипиську
Чёрт тащит щипцами в ад.
А кто-то готовит яичницу,
Но яйца еще в скорлупе.
Неподалёку женщина
Ложкой мешает суп.
К ней двое пристроились сзади
И жарят её вовсю.
На картине Иеронима Босха
Есть дерево-человек
Он к нам лицом повернулся,
А вокруг него чёрте что.
Кто-то катит наверх бочку,
Тому бы лишь на лесенку влезть
А третий сам с собой рассуждает
Не пойти ли ему спать?
На картине Иеронима Босха
Каждый занят делом своим
Но все-таки успевает
Подсматривать за другим.
На картине Иеронима Босха
Маленький, на птичьих ногах
Спешит убежать из картины.
Это, наверное, я.

* * * * *

Diemtigen – Zürich, 15/25 November

«Есть стихи для бумаги…»