Листы имажиниста (сборник)

Пишу и из каждой буквы,
Особенно из экзотичной,
Под странный стук
Вылезает карлик анемичный.

В руке у него фиалки,

А в другой перочинный ножик.
Он смеяться устал,
Кивая зигзагом ножек.

Мне грудь разрежет до сердца,

Захохочет, вложит цветочек
И снова исчезнет в ер,
Цепляясь за округлость точек.

Миленький мой, опрометчивый!

Вы, я знаю, ужасно устали!
Но ведь я поэт –
Чего же Вы ждали?

1913

Городская охота

Вы бежали испуганно, уронив вуалетку,
А за Вами, с гиканьем и дико крича,
Бежала толпа по темному проспекту,
И их вздохи скользили по Вашим плечам.

Бросались под ноги фоксы и таксы…

Вы откидывались, нагибая перо,
Отмахивались от исступленной ласки,
Как от укусов июньских комаров.

И кому-то шептали: «Не надо! Оставьте!»

Ваше белое платье было в грязи;
Но за Вами неслись в истерической клятве
И люди, и зданья, и даже магазин.

Срывались с места фонарь и палатка,

Все бежало за Вами, хохоча и крича;
И только Дьявол в созерцании факта
Шел неспешно за Вами и костями стучал.

1913

На бульваре

Сумасшедшая людскость бульвара,
Толпобег по удивленной мостовой.
– Земля пополнела от июньского жара! –
Колоратурен и дик миговой
  Моторов вой.

Толпа гульлива, как с шампанским бокалы;

С немного дикостью кричат попурри;
И верхние ноты, будто шакалы,
Прыгают яростно на фонари
  И esprits.

Отрывные звуки и Вы с плюмажем

На веранде в манто поете мотив.
– У Вас чьи-то черепа за корсажем! –
Небо раскрылось, как дамский лиф,
  Облаковые груди раскрыв.

Длиннеет… Свежеет… Стальной полосою

Ветер бьет в лица и в газовый свет.
И над бульваром машет косою
– В теннисный костюм одет –
  Плешивый скелет.

1913

Городское

Я осталась одна, и мне стало скучно…
Около лежал мой двухнедельный ребенок…
Было октябрьски… Разноцветились юбочки-тучи,
И черти выглядывали из-под кучи пеленок.

И мне стало истерически скучно и печально

(Ах, почему Вы не понимаете, что такое тоска?!).
Я от боли утончилась и слегка одичала,
И невольно к подушке протянулась рука.

И вот этою самою голубою подушкой

С хохотом грустным я задушила ребенка…
Я все запомнила: и его торчащие уши
И то, что из прически упала гребенка.

Потом подошла к окошку, побарабанила звонко,

Улыбнулась в ветер, в пустоту и в стужу,
Сама подошла к висячему телефону
И обо всем сообщила удивленному мужу.

Подмигнула черту на электрической люстре,

Одела серое платье и стала похожа на тучи…
Вы понимаете, что все это было только от грусти!
Отчего же врачи говорили про патологический случай?

1913

Кошмар проститутки

A. Leon Sack