Листы каменной книги

Возле стола с инструментами стоял человек в окровавленном фартуке – двухметрового роста, с плоским невыразительным лицом, покатыми плечами и длинными волосами, перехваченными матерчатой лентой. Руки его, длинные и волосатые, как у гориллы, были по локоть в крови.

Бандит попытался пошевелиться, но быстро понял, что крепко привязан к деревянной скамье, так что не может двинуть ни рукой, ни ногой.

– Эй ты! – окликнул он огромного незнакомца. – Развяжи меня, слышь!

Тот с интересом взглянул на него и проговорил низким, басовитым голосом:

– Никак очнулся! Ну, отлично, сейчас будет потеха! Ох и люблю я это дело!

– Ты меня что, не слышишь? – процедил бандит. – Тебе говорят! Развяжи меня сию секунду, а то…

– А то что? Заплачешь? – усмехнулся гигант.

– Ты, сука, не знаешь, с кем связался! Я с тобой разберусь! Я тебя где угодно достану!

– Ой, как страшно! Дружок твой поначалу тоже что-то такое говорил… – гигант поднял с пола окровавленную куртку и, задумчиво осмотрев ее, протянул: – Неплохая куртешка… почти новая… если ее от крови отчистить, можно еще поносить. Хотя мне, пожалуй, маловата будет. Если только не застегивать…

– Эй, это же Корявого куртка, – прохрипел бандит, узнав одежду напарника.

– Ну да… так ему она уже все равно больше не понадобится. А я еще поношу. Зачем хорошую вещь выбрасывать? Твои-то шмотки мне малы будут.

– Мужик, ты чего несешь? Где Корявый?

– Где-где… в ванне с кислотой. Еще минут двадцать, самое большее полчаса – и от него ничего не останется. Растворится без осадка, как кофе. Не захотел, понимаешь, по-хорошему разговаривать, да я маленько перестарался, он и помер. Шеф, конечно, сердился, да мне всегда трудно остановиться, когда увлекусь. – Взяв в руки клещи, гигант задумчиво посмотрел на них: – С этого, что ли, начать? Или с этого? – он положил клещи и взял дрель. А потом подошел к аквариуму и бросил в воду какой-то красный комочек. Рыбы метнулись к нему, и комочек тут же исчез. – Может, зря я дружка твоего в кислоту сунул, поторопился. Можно было им рыбок кормить, на месяц хватило бы. Хорошие рыбки, симпатичные. Пираньи называются.

Он вернулся к столу, взял клещи и направился к камину. Подержал клещи над пламенем, пока они не покраснели, и ухватил ими какую-то кровавую тряпку. Раздалось громкое шипение, по подвалу распространился отвратительный запах. Гигант удовлетворенно кивнул, подошел к бандиту и оглядел его с ног до головы.

– С чего бы начать? С пальцев, что ли? Или с другого, более чувствительного… – Он принюхался и недовольно проговорил: – Вот только этого не надо! Обмочился, что ли? Не люблю я этого! Ты человек или тварь дрожащая?

– Эй, мужик, ты что – ненормальный? – пролепетал бандит, вжимаясь спиной в скамью.

– Что?! – гигант скрипнул зубами. – И ты туда же? Доктор Левинсон в психиатрической больнице тоже меня ненормальным назвал, так его потом по кусочкам собирали! Не смей меня ненормальным обзывать! Я нормальный, только с особенностями развития! Все, я теперь от тебя по маленькому кусочку буду отщипывать и пираньям скармливать! Мне без разницы, скажешь ты что-нибудь или нет, а рыбкам полноценное многоразовое питание…

Вдруг дверь за спиной у гиганта негромко скрипнула, и в подвале появился мужчина лет пятидесяти, среднего роста, в приличном костюме. Озабоченно взглянув на связанного бандита, он перевел взгляд на гиганта и проговорил:

– Слава богу, этот пока жив… Мокруша, я же тебе сказал – мне они оба нужны живыми, а ты с тем поторопился…

– Живыми, живыми… – недовольно проворчал гигант. – Мне, может, тоже скучно, мне, может, развлечься хочется! У меня жизнь такая однообразная…

– Мало ли чего тебе хочется! Ну, смотри, этого не убивай раньше времени, мне с ним непременно поговорить надо! Вот если он молчать будет, героя изображать – тогда, так и быть, отдам его тебе, делай с ним что хочешь.

Он подошел к бандиту и оглядел его.

– Не отдавайте меня этому зверю… – проныл тот, – я все расскажу, что вам нужно… все, что знаю…

– Да много ли ты знаешь? – с сомнением протянул незнакомец. – Вот твой напарник что-то знал, да Мокруша увлекся, замучил его до смерти… А ты, наверное, и не знаешь ничего.

– Нет, я все знаю! Гораздо больше, чем Корявый. Вы только скажите, что вам нужно.

– Да ты сейчас готов что угодно наплести, только бы тебя Мокруше не отдавали! Ну-ка, для проверки – знаешь что-нибудь про женщину, которая летом пропала? В июне?

– Знаю! – обрадованно завопил сутулый. – Я ее, правда, живую не видел, нам ее уже холодную привезли. Мы с Константином тело на кладбище спрятали, в чужую могилку, вторым ярусом…

– Вот как? – лицо незнакомца перекосилось. – В чужую, значит, могилу? А номер участка и точное место не помнишь?

– Как не помнить! У меня память хорошая. На Ольховой дорожке, третья линия, четвертый участок. Там полковник Семибратов похоронен… Я и показать могу, если сами не найдете, только выпустите меня и этого уберите!

– Чего еще? – угрожающе заговорил окровавленный гигант. – Поговори у меня! А будешь орать – сей же час пираньям скормлю!