Лисы округа Хансон

Харин не могла есть и спать, не могла жить, зная, что её брат умер в муках. Со смертью отца и матери она успела смириться – осознание произошедшего помогало ей поддерживать в себе гнев, спасавший от небытия и дававший силы продолжать поиски Бёнчхоля. Но дух младшего брата, служивший ублюдку долгие, долгие годы, стал для Харин персональным адом.

Почему она вспоминает об этом сейчас? Она похоронила память о своей семье, избавилась от боли, когда поступила на службу к Тангуну. Бёнчхоль умер от её руки, Союль сошёл с ума от силы, которую получил, помогая Харин убивать её заклятого врага. Всё для Харин закончилось в ночь смерти Бёнчхоля, когда она утопила его в собственной крови и ушла, не обернувшись. С тех пор утекло много лет: прошлое стало неважным напоминанием её же слабости, будущее – безразличной рекой из сотни сотен дней новой бесконечной жизни.

Почему Харин вспоминает о семье, глядя на цветущее мандариновое дерево посреди осеннего двора, покрытого сухой листвой?..

Она стирает со щеки одиноко бегущую крупную слезу. Хватит плакать по временам, которых не вернуть, глупая лисица.

Харин возвращается в дом шамана Лю, оставляя за спиной цветки мандарина и аромат, тянущийся следом, – сладкий, как мёд.

Файл 13. Следы на стене

– Обыщите тут каждый угол, – приказывает Харин Хэги и Сэги. Они не двигаются с места. Ах да, прихлебалы Союля подчиняются только Союлю – и то не каждый раз. – Помогите мне найти улики преступления, и получите трупы Паков.

Паразиты морщатся, Сэги даже открывает рот, чтобы возразить, но его старший приятель пинается, и они разбредаются по комнатам, принюхиваясь, точно звери. Харин помнит по прошлым встречам с ними: если Хэги и Сэги не занять делом, они от переизбытка энергии уничтожат всё в радиусе нескольких десятков футов – и сейчас это будут тело шамана Лю, дом шамана Лю, двор шамана Лю вместе с цветущим деревом…

Червь и ящерица не самые приятные компаньоны, Харин которое столетие ломает голову, что такого занимательного в них нашёл Союль, кроме тяги к разрушению чего бы то ни было. Они даже токкэби подчиняются без особого желания. Как с ними управляться?..

Впрочем, у бывшего мужа Харин всегда были весьма своеобразные интересы. Например, в их доме на Чеджудо Харин как-то нашла замаринованные головы двух ноктубёнов, воинов из фасоли. Союль тогда заявил, что хотел приготовить супчик.

«Мерзость какая».

Харин трясёт головой, прогоняя воспоминания – слишком зачастили они в её сознание, – и смотрит на высохшего шамана Лю.

– Из тебя супчика теперь не получится, – цокает она и присаживается, чтобы взглянуть на лицо мертвеца поближе.

Кожа у него жёлтая и грубая, морщин после усыхания стало ещё больше. На голове почти нет волос, хотя… Да, точно, половина осыпалась ему на одежду и пол, вон блестят седые волосинки в соломенной циновке под его телом и выделяются на карминовом наряде.

– Кто ж тебя так заархивировал…

Харин встаёт на колени перед трупом и начинает двигаться вокруг него, стараясь не пропустить никаких деталей. Помощь детектива Квана тут была бы не лишней, у него больше опыта в осмотре тел, чем у Харин, хоть и, она уверена, таких мертвецов Кван Тэун в своей жизни ещё не встречал.

Шаман Лю был стариком лет семидесяти и умер словно бы давно. Сколько могло пройти времени с тех пор, как его высушили, прежде чем Харин его обнаружила? Если верить двум паразитам, то не больше суток. Но могло ли тело человека высохнуть до такого состояния за столь короткое время? Харин понятия не имеет. От злости на себя и шамана она хочет треснуть эту мумию, но сдерживается. Подкинули же ей работки, месяц уже гоняется за какими-то тварями, а натыкается только на мертвецов среди людей и квисинов.

– Тут ничего! – орёт откуда-то сверху Хэги.

– И тут! – подвывает ему Сэги с первого этажа.

Ещё бы они что-то нашли, как же.

– Осмотрите вещи шамана, если найдёте! – рявкает им Харин. – Телефон видите где-нибудь?

– Не-а.

– Вижу.

– Ну тащи его сюда, – приказывает Харин. В комнате, где шаман обрёл покой, только диван у одной стены и плазма на стене напротив. Личных вещей тут вроде бы не видно, но Харин на всякий случай осматривается. – Лезь под диван, – кидает она вошедшему в комнату Сэги. С лица того сразу же сползает довольная ухмылка. – Что? Посмотри, что под диваном.

– Сама лезь, раз такая важная, – отвечает за него вбегающий следом Хэги.

Сэги протягивает Харин найденный телефон и снова скалится, будто она приказала паразиту убить половину города – и сожрать.

– Полезай. Под. Гребаный. Диван. – чеканит Харин. – И посмотри. Нет ли там. Чего-то.

– Чего-то чего? Не полезу.

Сэги вошёл в фазу «я самый упрямый тинейджер в мире, и ничто не способно пошатнуть мою уверенность в собственной безнаказанности», а потому требовать от него того, что делать он не хочет, бесполезно. Поэтому Харин со вздохом поворачивается к Хэги. Тот старше Сэги на пару десятков лет (наверное) и может быть более покладистым, если предложить ему выгодные условия (тоже не факт).

– Ты полезай. Потом получишь труп одного Пака.